Ваган резко ее перебивает:
— Как тебе не стыдно, Снежана? Хорош заливать, что тебя заставили, сама же сказала на видео, что понравилось… Должна со стыда сгореть, а не врать тут всем в глаза, шлюха!
— Ваган, закрой рот, — рычу на него на автомате.
Но он и не думает затыкаться, горланит в свойственной ему агрессивной манере:
— Я не собираюсь закрывать на такое глаза. Ее брали в приличную семью, а она отсасывает всем на камеру и врет, что ее заставили. Может, еще скажешь, это я тебя заставил, а, Снежана?
— Это и был ты! — вдруг кричит она. — Это ты меня на камеру снял и заставил такое сказать!
На какую-то секунду Ваган кажется обескураженным, а потом громко возмущается:
— Как удобно ты сейчас отмазалась. Суперактриса! Вы слышите, что она говорит? Эта женщина всерьез меня обвиняет в несусветном! Она лгунья и блядь! И ей не место в нашей семье… Я бы никогда не полез к девушке брата, у меня своих хватает.
После его речи родственники заговаривают одновременно.
— В чем она обвиняет нашего сына, Артур? — пышет недовольством мать.
— Девочка завралась, — возмущается отец.
— Гнать ее взашей, и дело с концом, — голосит тетя.
Сквозь гул их голосов я все же слышу, как Снежана молит:
— Барсег, поверь мне, это он!
А я бы, может, и поверил.
Но что-то история слишком дикая.
Случись так, что к моей девушке пристал бы мой брат, разве она о таком смолчала бы? Неужели она и вправду не пришла бы с этим ко мне? И эта ее вина во взгляде…
Если женщину к чему-то там принудили, ей не в чем чувствовать себя виноватой и не за что просить прощения.
— Я же твоя невеста, — продолжает Снежана.
В этот момент меня накрывает дикой злостью.
Я впечатываю в нее убийственный взгляд и рычу:
— Ты мне больше не невеста! На бляди не женюсь.
Когда Снежана это слышит, она враз бледнеет.
Резко разворачивается на каблуках и бежит к выходу.
Хочу бежать следом, мчаться, делать что угодно, лишь бы меня прекратило корежить от адской боли. Но что бы я ни делал, она никуда не исчезнет.
3. Глава 3. Как это случилось
Снежана
Я выбегаю из ресторана, даже не застегнув куртку. Размазываю по щекам слезы и не знаю, куда себя деть. Мне везет, попадается сердобольный таксист, который соглашается подвезти.
— Кто тебя обидел, девонька? — спрашивает престарелый водитель.
А я уничтожена изнутри словами Барсега и не в силах ответить.