Комната действительно оказалась в самом конце коридора. Обшарпанная дверь не обещала ничего хорошего.
Обстановка внутри была весьма скромной: односпальная кровать, небольшой стол, да кривой стул. Вместо шкафа для вещей – гвозди в стене.
В комнате стоял затхлый воздух. Захотелось сразу распахнуть окно, но сделав это, я тут же пожалела: окно выходило на конюшню, и соответствующий аромат просто сшиб меня с ног.
– Пожалуй, обойдемся без проветривания, – сказала я.
Условия, конечно, не сказочные. Но это лучше, чем ночевать в лесу. По крайней мере, нас здесь накормят, спать будем не на земле, а от нежелательных встреч нас спасет надежный засов.
В закутке, служившем ванной, я нашла большое деревянное корыто, куда быстро натаскала горячей воды из коридора. На полке нашла мыло и сомнительной чистоты отрез ткани, который должен был заменить гостям полотенце.
Одним словом, не курорт!
Но я была не в тех условиях, когда можно ставить условия и требовать чего-то лучшего.
Пока я отмывала дочь, служанка принесла нам по тарелке похлебки и большой кувшин со сбитнем – отличное решение после долгого путешествия.
Сама же я выбирала между мытьем и едой. Решила, что не стоит откладывать прием пищи, помыла руки, лицо и ноги, а то уж совсем черные были. Остальное уже после ужина. Все равно надо будет воду сменить, а вот желудок уже не просто просил подкрепиться, он выл от голода.
Простая похлебка, хоть и была довольно жидкой, показалась мне самым вкусным блюдом, что я ела в этом мире. У нее был вкус свободы!
К концу трапезы у Амалии уже глаза закрывались. Сытая и довольная, дочь откинулась на подушки и задремала. Такая милая!
Я бережно укрыла ее одеялом и решила отнести поднос с посудой вниз, а заодно узнать, куда вынести грязную воду. Все-таки хотелось полноценно помыться, да и постирать не мешало.
Взяв поднос, я прошла по коридору мимо более богатых комнат. Наверняка там обстановка побогаче, чем в нашей. Возможно, даже слив для воды есть, а мне мучиться приходится.
Я спустилась по лестнице. Босые ноги неслышно ступали, поэтому-то я и смогла остаться незамеченной.
На последних ступенях, пока в зале меня еще не было видно, я услышала голоса. Я бы не придала им значения, если бы не услышала свою фамилию – Мартинс. Не думаю, что она очень распространена в этом мире. Так что наверняка невидимые собеседники обсуждали меня.