Антонио казался шире Дерека в плечах, но тот был выше и как-то более атлетично сложен. У Филса в отличие от моего супруга не было пивного животика и одышки, вызванной обильными возлияниями. Да и взгляд был более живым, а разум ясным.
– Дария Мартинс останется под моей защитой, – холодно и жестко сказал Дерек.
– Руше! Фамилия моей жены — Руше! – выплюнул Антонио.
– Не надолго, – спокойно ответил ему хозяин дома, – я так понимаю, что у нее есть серьезные опасения за жизнь и здоровье ее и дочери. Поэтому она останется жить в имении, к которому ты не имеешь отношения. А я займусь проверкой законности всех сделок и договоров, которые она подписала после смерти первого супруга.
– Дария будет жить с мужем! – вперед выступила Олимпия. – Мы подадим ее в розыск, и ее заставят вернуться в семью!
– На каком основании? – решила подать голос я.
– Ребенок, которого ты носишь под сердцем, должен родиться в полной семье, и только отец сможет позаботиться о нем, – заявила свекровь.
– Но я не… – начала было я.
Но Олимпия меня перебила.
– А это еще доказать надо, – сказала она, – а пока мы уверены, что ты беременна, и поэтому мой сын имеет все основания забрать тебя домой!
Я посмотрела на Дерека с мольбой. Уйти сейчас с Антонио означало подписать себе смертный приговор. Только бы он не поверил в эту историю с беременностью!
– Пока факт беременности не подтвержден, Дария имеет право проживать в имении своей дочери, чтобы заботиться о своем пока еще единственном ребенке, – сказал Дерек, – но раз вы не имеете никакого отношения к этому дому, то можете лишь навещать жену в установленные часы.
– Беременность точно есть, по ней видно же, что она совсем другая стала, – заявила свекровь, – дерзит, постоянно настроение меняется, ест то, что раньше терпеть не могла…
Признаки беременности были не очень убедительными, но кто знает, какие у них тут суеверия в ходу.
– Вы можете подавать в розыск и ждать подтверждения беременности, – сказал Дерек, – но жить все это время она будет отдельно. А сейчас попрошу покинуть мой дом.
Мужчина сохранял видимость спокойствия. Но по тому, как он сжал кулаки, как напряжена была его спина, я поняла, что держится он из последних сил.
– Мы это так не оставим! – взвизгнула свекровь и потащила Антонио к выходу.
Муженек упирался и был очень зол, что любимая груша для битья осталась вне зоны доступа.