– Ладно, пойдем пешком. – Обрадовала я хомячка, хватая клетку и свою сумку. Документы все из машины забрала, ключи тоже. Жалко конечно, но хорошо, что все живы.
Пошатываясь, повернулась, пёс все так же сидел на дороге и лизал лапу.
– Мы пешком пойдем, может ты всё-таки на ручки ко мне? – но тот опять покачал головой, а готом я услышала:
– Домой.
Наверно люди правы и я чокнутая, теперь уж точно. Не потому что с животными разговариваю, а потому что мне кажется, что животные стали мне отвечать. Но я ответила:
– Хорошо иди домой, а мы к бабушке.
Пёс попрыгал до меня и покрутившись на месте, глянул в чащу:
– Пойдём.
Может я все-таки умерла уже? Я покосилась на Черчиля, тот на меня и похоже кивнул.
Точно померла. Ну, а раз так, то что мне не пойди домой к пёсику? Всяко лучше, чем сразу в ад.
Шагая в кусты у обочины и далее в лес я решила, что прогулка до бабушки всё равно заняла бы всю ночь, так хоть до утра куда-нибудь дойду. Только вот голова у меня раскалывалась и сильно кружилась. О том, что я грохнулась, поняла случайно, ударившись локтем о дерево и уронив клетку с хомяком, которая открылась.
– Черчилль! Только не убегай! – Попросила я, понимая, что сил его искать у меня явно не будет. Облокотившись на дерево я почувствовала, что пёс меня лизнул, но в глазах всё равно стемнело.
– Отец узнает – пришибёт! – женский голос проник ко мне в сознание сквозь ноющую дымку.
– Но мама! Она спасла мне жизнь! Я не мог бросить ее в лесу! – отвечал детский.
– Инэ, ты вообрази, что мы скажем-то? Как Главе клана доложим? Откуда иномирянка взялась? – Женщина явно была в отчаянии. – Придется сказать, что ты вместо экскурсии в дворцовую библиотеку у него в кабинете шарился. Какой позор-то на всю семью!
Я попыталась разлепить веки.
– Мама, смотри! Она проснулась. – Ко мне подбежал мальчик лет двенадцати. – Здрасьте! – Он потряс у меня перед носом забинтованной рукой – Это я! Вы меня лечили, помните?
– Инэ, поди отвар принеси. – Ко мне подошла очень милая женщина с каштановыми волосами. – Девушка, вас как зовут, помните?
Она нагнулась и присела ко мне, на лежанку.
– Беатрис. – Голос прозвучал очень тихо и как-то по-чужому, но я обрадовалась, что имя помню и даже руки-ноги чувствую. Сразу попыталась сесть, но тошнота подступила к горлу моментально.