Возможно это было только его воображение, но Алексиусу показалось, что он одновременно увидел вспышку страдания на лице Анники, и досаду в глазах Эштара. Раймир был явно на грани того, чтобы зарычать, и чтобы увидеть это, не приходилось сильно вглядываться – однако по давней договорённости он не трогал солдат, его влияние ограничивалось гаремом госпожи. Только Мейра оставалась всё такой же весёлой, и сиявшая на её остром лисьем лице улыбка заставила жемчужную кожу Алексиуса покраснеть.
Анника сориентировалась первой.
- Отведите их в камеры предварительного заключения. Я прослежу за наказанием сама, - она кивнула на остальных легионеров и Раймир, в мгновение ока подключившись к делу, помог Эштару обездвижить остальных. Через несколько секунд пространство вокруг почти полностью опустело, оставив только двух демониц и эльфа крови.
- Ты в порядке, ушастик? – спросила Мейра, наклоняя голову на бок, чтобы рассмотреть мага во всех деталях.
Алексиус пренебрежительно махнул рукой, затем поспешно опустил её, заметив, что она дрожит. Сильно. Тем не менее, следовало держать хорошую мину.
- Требуется нечто большее, чтобы меня расстроить.
Слава Древним Богам, его голос оказался твёрже, чем рука.
Лицо Анники выглядело серьёзным почти как никогда.
- Я не нахожу достаточных слов, чтобы извиниться, принц Алексиус, - сказала она, низко склонив голову в знак покорности. На молочной коже её щёк проступил румянец. – Даю вам слово, с ними разберутся, - в её глазах скользнула недобрая вспышка.
- Всё в порядке, - Алексиус выдавил слабую улыбку.
Мейра потушила свой голубоватый шарик.
- Давай, Лекси. Позволь мне угостить тебя выпивкой.
- Думаю, я откажусь, - отозвался Алексиус. Теперь, когда стычка подошла к концу, он почувствовал, как адреналин покидает его организм. Хотя ему отчаянно хотелось выпить, он не хотел делать это на публике. Вот для чего запасы вина хранились в его комнате. – Надо пойти умыться. Возможно, в другой раз.
Он промчался мимо них, не желая больше видеть выражение беспокойства на их лицах. Было достаточно сложно сохранять контроль над собственными эмоциями. Вид неприкрытой заботы о его благополучии, без сомнения, разрушил бы этот контроль. Он был совершенно уверен, что прилюдная истерика, возможно, со слезами и плачем, не поможет ему завоевать уважение в доме Нар-Шах.