– Нет. Я хочу Радислава Макаровича.
– Ясно. Боюсь, Вы нам не подходите.
– Я справлюсь, зачем Вы приписываете того, чего нет? Я не говорила, что не справлюсь! Не было такого! Я полностью уверена в себе.
– У Вас нет опыта работа и знания английского языка.
– Я полиглот, быстро учусь. Когда я могу приступать к работе?
– Мы Вам позвоним.
– Врешь ты все! Ты отправить меня решила! Слить в унитаз, испугалась конкуренции!
Я вскочила с места, нервно сжимая и разжимая кулаки.
– Я Вам не конкурент.
И я действительно так считаю. Где эта малахольная девица и где я! Тоже мне, соперница.
– Тогда возьмите меня!
– Боюсь, это не в моих силах. Увы, покиньте мой кабинет.
– Дрянь! – выплюнула она мне в лицо, схватила сумочку и выскочила из кабинета. – Ты еще пожалеешь!
Угу, пожалею, если только тебя, недалекая.
Я улыбнулась и покачала головой. Тоже мне, удивила. Как меня только не называли. И мерзкая сука, и эгоистичная стерва, и змея. Возможно. Но жизнь меня многому научила – и раком ставила, и имела как могла. Может, со стороны и кажется, что у меня все замечательно и горе неведомо. Только мало кому известно, что каждую ночь я засыпала одна, обняв подушку, глотая слезы, оплакиваю свою глупость и безнадежное одиночество.
Что плохого в эгоизме? В желании жить лучше?
Или если бы я вела себя как жертвенная овца, рыдая каждому в жилетку, было бы лучше? Я не терплю жалость к себе, но почему-то в нашем мире есть две установки. Тебя либо жалко и в таком случае ты достойна счастья, либо люто ненавидят за то, что ты, несмотря на ошибки и жизненный пиздец, ходишь, не опуская головы.
После тяжелого трудового дня я поехала за ребенком в сад. Ник болтал без умолку, у него жизнь била ключом. Столько событий! По приезде домой, пока ребенок смотрел телевизор, я отправилась восстанавливать ухудшившееся настроение в душ. Не жалея геля, намылилась, смывая чертов день. Как с цепи все сорвались. Что за люди вообще? Вместо конструктивной беседы переходят на личности и оскорбляют. Да кто, блин, дал вам такое право?! Я еще долго стояла под теплыми струями. И они дали свои плоды, я смогла себя успокоить.
Спустя десять минут я отправилась на кухню готовить ужин.
Олег звонил мне в районе десяти вечера. Он знал, что в девять я укладывала Ника и что лучше до десяти мне не звонить.