Как только наши взгляды встретились, внутри горько кольнуло, и я вернулась к разбирательству бумаг на столе.
Эта писанина даже не думала заканчиваться.
Надо будет обязательно поговорить с Лиамом. Желательно после сверки удачных дней по календарю друидов и когда у серого кардинала будет хорошее настроение. Еще можно подговорить Фея сделать пару кругов вокруг головы наставника, а потом попросить, чтобы мне дали напарника, у которого в списке особых качеств не будет значиться маниакального желания без конца исписывать несчастную бумагу.
Я отчаянно пыталась вникнуть в каракули Джорджи и поскорее закончить отчет, но уши выступали в оппозиции и старались поймать каждое слово и смех того, о ком я запрещала себе думать. С того дня, как я выгнала его из квартиры, прошла неделя, и он не сделал ни одной попытки ко мне подойти. Порой я ловила на себе его взгляд, потому что только он нестерпимо жёг макушку, но стоило поднять глаза, как Нил хмуро отворачивался.
Фей, вдруг ставший какой-то приставучей свахой, уверял в необходимости спокойно и честно поговорить с околунным. Однако это бы только усугубило мое жалкое место в ненавистном треугольнике, в котором мне отводилась роль замены.
Он пришел ко мне лишь раз. Точнее, с грохотом ворвался в мою квартиру в тот же вечер, после того, как я предложила свою кандидатуру вместо Элис. Гневно высказался о моем глупом поведении и потребовал сходить с утра к Лиаму, прикинуться дурочкой с никудышной памятью и отказаться от затеи. Кричал, что снимет ремень и выпорет меня. А я кричала, чтобы он свалил в отрыжку тролля и больше ко мне никогда не лез.
Потом мы целовались.
Это как-то неожиданно вышло. Спонтанно.
То есть… меня наглым образом прижали к стене и пытали горячими губами. А я странным образом именно в ту минуту полностью забыла все уроки Кеннета – и потому со злостью поддавалась. Вовсе не ради приятных ощущений, а в связи с помутнением сознания.
Когда же меня повалили на кровать и практически раздели, я сумела собрать желеобразную волю в кулак. Вытолкнула околунного с постели и потребовала немедленно покинуть квартиру.
Зло сверкнув глазами, он собрал свои вещи, раскиданные по полу — мои руки, как оказалось, тоже сняли с него часть одежды — и вышел, громко хлопнув дверью.
«Жаль, он тебя не выпорол. — откровенно и совершенно бестактно философствовал Фей после ухода Нила. — Может, помогло бы.»