Оправившись от потрясения, осторожно
приподнялся на локте, протер кулаком глаза и огляделся.
Комната со светящимися стенами, полом
и потолком исчезла, теперь я лежал на кафельном полу незнакомой
коморки насквозь провонявшей моющими средствами – именно этот
резкий запах и уловил мой чуткий нос в первые секунды слепого
пробуждения. Висящая на потолке лампа в форме голубога кристалла
излучала приятный глазу ровный мягкий свет. На мне оказалась та же
одежда и обувь, в которой был похищен лучом с поляны: белая рубашка
с коротким рукавом, голубые джинсы и серые кроссовки.
Вдоль дальней от двери торцевой стены
громоздились: большая стиральная машина, шкафоподобная трехъярусная
сушилка и, напоминающая ванну, широкая и глубокая стальная
раковина. Я лежал у правой пустой боковой стены коморки, головой
частично попадая под широкий низ раковины, об который, похоже,
сослепу и приложился лбом. Вероятно, под раковиной очутился, когда,
спасаясь от потока воды, чуть подался назад. Вдоль примыкающей к
стиральной машине левой боковины растянулся высокий, до потолка,
стеллаж, забитый всевозможными бутылками, банками, флаконами,
баллончиками и тюбиками с разнообразными моющими средствами. Еще
там стопками громоздились рулоны туалетной бумаги, прозрачные
упаковки разноцветного мыла и пачки со стиральным порошком. Все
было непривычной формы, с незнакомыми рисунками и этикетками. Под
нижней полкой стеллажа на полу стояло еще два больших пластиковых
ведра, доверху заполненных серыми половыми тряпками.
Третье ведро обнаружилось в руках
возвышающегося над мной страшилища. Стекающие из нутра объемистой
посудины последние капли выдали источник недавнего водопада.
Окатившее меня существо очень
походило на крупного упитанного варана, каким-то чудом
исхитрившегося с ног до головы вымазаться в синьке, подняться на
задние лапы и стильно вырядиться. Но при всей внешней схожести с
примитивным земноводным имелось и одно существенное отличие –
страшилище, без сомнения, обладало высокоразвитым интеллектом. В
устремленных на меня хитро прищуренных глазах светилось торжество
победителя. А растянутые в презрительной ухмылке тонкие змеиные
губы указывали на наличие не доступной простым ящерицам мимики.
Приглядевшись повнимательней, я
различил на темно-синей коже существа слой мелкой прозрачной чешуи.
Еще подметил, что огромные ороговевшие чешуйки головного гребня
идеально подточены и выкрашены в сиреневый цвет, а длинные когти на
пальцах рук-лап – отполированы и покрыты сиреневым же, в тон
«прическе», лаком. На ногах существа красовались обтягивающие брюки
из серебристой мягкой ткани, заправленные в сиреневые сапоги. Сзади
в брюках имелось специальное отверстие для хвоста, оттуда
свешивалось и змеилось по полу полутораметровое мощное кнутовище.
Длинное гибкое тело скрывалось под застегнутой на все пуговицы
черной шерстяной сорочкой с короткими по локоть рукавами, полы
которой свободно болтались поверх брюк. На рубашку была накинута
легкая жилетка из такой же серебристой ткани, что и брюки.