Голос стал ближе, а вместе с ним будто бы ветерок подул и что-то
загудело под потолком, будто там невидимая вентиляция. Туман повело
и стало быстро прогонять через весь зал. Я не двигался, так и
стоял, придерживая перед собой, нашпигованный болтами щит. Я
обернулся на Датча, скользнув взглядом по «буйволу». Жёстко по нему
прошлись, руки и ноги изрезаны, а контрольным ещё и горло
вспорото.
Жаль мужика, мне нравилось его спокойствие. Голландца тоже
подрезали: глубокая царапина на щеке и распоротая на спине рубашка.
Но кровь уже остановилась, либо у капибар бешеная регенерация, либо
«Живинка» сработала, либо я что-то не знаю про орехи. Он склонился
над патлатым и пытался наложить ему жгут на ногу. Было видно, что и
компресс уже сделан, и по растёкшейся «Живинке» можно уже было
кораблики пускать, но кровь не останавливалась. Кажись, серпом по
бедренной артерии даже в Аркадии — это приговор.
Виверровых, лежащих на полу, я насчитал восемь штук. Хмурого
среди них не было. Он тенью выступил из-за соседней колонны,
покосился на меня, а потом повернулся на голос, разведя руки в
стороны. Также поступили ещё шестеро его помощников. Двое спрыгнули
с потолка, а из дальнего угла приковылял парень с раздробленной
ногой.
— Кто первый нарушил правила? — прозвучал всё тот же голос, а
потом над растаявшим туманом появился и его владелец.
Крупный мужик с короткими белыми волосами. Вместе с ним шли ещё
четверо. Первая двойка с фонарями, вторая — с арбалетами. Новые
какие-то, на въезде мы не с ними общались. В свете фонарей кожа
белобрысого выглядела чересчур бледной, а глаза казались красными.
Похоже, альбинос.
— Меня зовут Гофер, — сказал альбинос, останавливаясь и
осматривая побоище. — Пролив кровь, вы нарушили правила нашего
убежища и привлекли пожирателей. Это было ошибкой, и за неё
придётся ответить.
— Как? — спросил я, наконец, забрав свой нож и отпустив
мёртвого.
— Подожди, Гофер, — вмешался Датч. — Не мы первые начали. Он, —
голландец показал на Хмурого, — вынудил нас открыть огонь.
— Это правда? — спросил альбинос, переведя взгляд на
Хмурого.
— Мы оплатили похороны, — ответил Хмурый. — К нам не должно быть
вопросов.
— Вы оплатили тихие проводы за одного, — в голосе альбиноса
прозвучали стальные нотки. — А что устроили?
Действительно, что устроили? Что-то меня начинали напрягать уже
местные правила. Помню про самовар в монастыре, но пока геном ещё
бурлил в крови, появилось желание устроить проводы и крысиным,
виверровым. Я вздохнул, увидев, что патлатый больше не шевелится. И
перевёл взгляд на Датча. Он уловил моё настроение и легонько
помотал головой.