— Меня устраивает такой вариант, — кивнул я. — Более того, я уже
работаю над этим.
Виктор Витальевич ещё недолго посверлил меня взглядом. Затем
крепко пожал мне руку, привстал, поправив пиджак и позволив
подбежавшему слуге подхватить походный стульчик.
— Приятно было пообщаться. Да, приглашение на орбитальный
биатлон всё ещё действительно, — кивнул Церберов, прощаясь.
Что ж, плохой мир лучше хорошей войны.
По крайней мере — пока.
А впереди были куда более приятные и даже торжественные
события.
Уже через шесть дней, полных труда, поездок, переговоров
вперемешку с зализыванием ран и прочего — я сидел на трибуне у зала
ожиданий перед тысячами людей.
Потому что пришло время племенам пустыни принести мне
Клятву.
Признаться, я слегка нервничал. Нет, вовсе не из-за
многотысячной аудитории — за годы службы приходилось читать доклады
и перед большим количеством человек.
Просто трибуну эту конструировали два дня Семёныч, Макс и
Петенька Скорый. Отчаянно споря, и из того, что попало под руку, и
что получилось закупить и привезти на глайдере. Я в процесс не
вмешивался, результат оценил на троечку, но полностью всё-таки
уверенности в том, что всё это не рухнет в самый ответственный
момент — не было.
А ещё чувствовалось приятное ожидание. Потому что подарки! Про
подарки всё держалось в секрете от меня, племена расположились
поодаль от космодрома, Октавия обеспечила секретность.
Уже знакомое кресло переделали, и оно символизировало трон.
Рядом стояли Октавия и Семёныч, а Макса с Дарьей мы поставили под
трибуной, сбоку. Остальные подданные с моих губернских земель, а
также несколько почётных гостей теснились расположились на
импровизированных зрительских трибунах. Во-первых, там была Оракул.
Во-вторых — Мария Геннадьевна с парочкой не то помощников, не то
племянников. Ну, и почти половина семейства Аннушкиных — матушка и
четыре сестры. С отцом семейства я успел договориться по поводу
Немилино, он направил туда свой завод и лично присутствовать не
смог.
А госпожа Церберова-Мельброд не пришла. Хотя обещала, и даже
прислала письмо о том, что прибудет.
Ох уж эти дамы! Что ж, в какой-то степени так было даже лучше —
не очень хотелось, чтобы она пересекалась с Дарьей и
остальными.
— Люди пустыни! — провозгласила Октавия. — Сегодня торжественный
день — день Клятвы. Сегодня каждый вождь племени предстанет перед
Возлюбленным сыном Империи, принцем Герберы, Властителем Песка и
Воды, Молотом Орды, Повелителем прошлого и грядущего… имперским
рыцарем Александром Ивановым.