Проявила. Что теперь лежу в больничной палате и до сих пор чувствую привкус гари во рту.
Страшно было. До животного ужаса страшно. Думала, всё, так и останусь на кафельном полу задымлённого помещения. Никому не нужная.
Я тогда плохо соображала. Нахваталась дыма, из-за чего будто не в себе была. Когда Давида увидела, думала, галлюцинации. Как? Откуда? Только сидя в машине скорой окончательно поняла, что это действительно он, а не моё больное воображение.
Относиться к нему лучше не стала. Но, благодарна была. Искренне. Потому что если бы не он, вряд ли всё закончилось так, как закончилось.
Пока лежала с капельницей, пялясь в потолок, не заметила, как открылась дверь в палату.
– Ты как? – простой, казалось бы, вопрос. Но даже им Райс вывел меня из равновесия.
А виной тому его взгляд. Колючий, жалящий. Смотрю на него, и невольно мысль проносится, что спас меня только для того, чтоб своими руками удавить.
– Нормально. – ответила, пытаясь подавить приступ кашля.
– До утра пробудешь тут. Потом домой. – припечатал холодно.
После этого прошёл вперёд, взял стул и, развернув его спинкой вперёд, сел, положив на спинку сцепленные в замок руки.
Смотрел на меня пристально. Наверное, никогда не привыкну к его давящей энергетике. Не представляю, как перестроиться и нормально существовать с ним в одном пространстве. Непосильная задача.
– Ты же понимаешь, что эта выходка не сойдёт тебе с рук?
Сейчас понимаю, конечно. Особенно отчётливо. Но зато когда через запасной выход выбегала у универа, вообще об этом не думала. Равно как и не думала, когда прыгнула в маршрутку и рванула к Марине.
Когда собирались у неё дома, на каком-то непонятном адреналине была. В клубе он ещё не отпускал. Но зато теперь быстро сдалась.
Тогда казалось, что я хапнула желанной свободы. Сейчас же осознаю, какая я дура. Просто беспросветная.
Говорить ему ничего не стала. Только вяло кивнула, показывая, что понимаю.
– Уже неплохо. С этого дня у тебя один маршрут: учёба, дом, дом, учёба. К тебе будет проставлена другая охрана. Никаких подружек. Отгуляла на годы вперёд. Остальное узнаешь, когда выпишут. И вряд ли тебе понравится.
Каждое его слово, как гвоздь в крышку гроба.
– А к родителям же ездить можно иногда? – ну не может же он меня на привязь посадить? Хоть какая-то жизнь у меня должна быть.