На ватных ногах добрела до деканата, робко постучалась, боясь встречи с жестокой реальностью.
Возможно, все не так паршиво, как я успела себе надумать, но ком застрял в горле и расслабиться не получалось.
– Зачем вызвали хоть? – шепотом поинтересовалась я у методистки, что стояла рядом.
– Узнаешь сейчас. Ох, Кошкина. Вот от тебя меньше всего ожидали! – покачала та головой, произнеся все с таким укором, что становилось ясно: дела мои плохи!
– Да чего? – развела я руками, стараясь сообразить, что успела натворить в последние дни.
Вроде пропусков не было, оценок плохих тоже! Не курила за гаражами и имущество универа не портила, разрисовывая парты!
– Того! – слова ее били наотмашь, кажется. – Письмо счастье по твою душу! И куда ты посреди года-то пойдешь, бедолага! На рынок бананы продавать?!
Не успела даже сглотнуть слюну, как дверь распахнулась. Всего лишь один шаг, похоже, отделял меня от пропасти…
И хотелось кричать, что это не про меня. Что случайность, и я не виновата, но куда мне против бумажки-то с печатью?!
Руки опускались, слезы наворачивались и было так обидно! Зачем только повелась тогда на уговоры однокурсников. «Благое дело, Кошкина, карму как раз подправишь».
Подправила. Спасибо!
Теперь локти готова была кусать и стены царапать от безысходности. Завтра наверняка уже все буду знать в универе. А на носу сессия, практика. И куда я? Завалю хоть что-то и тут же вылечу.
Маринка в лучшем случае месяц зудеть будет, в худшем – до конца жизни припоминать.
Влипла не то слово!
А этот гад! Обещал же! Вот лишнее доказательство, что верить Алексееву никогда и не стоило. Обманщик! Негодяй.
– С вами все в порядке? – осторожно спросила пенсионерка, проходя мимо.
– Что? – произнесла я, а потом рукой лишь махнула. – Да все хорошо.
Насколько это вообще возможно в данной ситуации. Но бабуля права, лучше не стоять посреди тротуара с перекошенным лицом, пока меня не забрали в дурку.
Хотя, может, это и не худший вариант вообще.
– Ничего, капитан, ты еще получишь! – сжала я холодные пальцы, точно собирая себя по крупинкам, чтобы сделать решительный шаг.
Адрес я помнила, а копия у меня была на руках. Потому и предъявить я теперь смело могла Алексееву. Вот и направилась прямиком в отдел!
Шла с таким видом, уверенная, что никто мне уже не сможет помешать. Настрой многое значит. И пусть где-то очень глубоко в душе бушевал настоящий шторм, внешне я напоминала глыбу.