– Мам, извини, я тут побывала в прошлом. Ты не помнишь случайно, с кем поругалась на Кубе лет тридцать назад?
Нет, не рискну. Мама ненавидит Кубу и морщится при одном ее упоминании. Поэтому папа всегда рассказывал мне об этой стране, когда мамы не было рядом.
– А я уже заждался. Думал: ну всё, утащил док принцессу в тёмное царство, – мои мысли прервал густой бас.
Я вздрогнула от неожиданности. Тот самый здоровяк, что ударил меня дверью, ждал возле входа в клинику, облокотившись спиной о черный «Джип Эвенджер».
– Напугал? Извините! На всякий случай представлюсь еще раз, если после моего удара вы не запомнили. Я – Никита, но для друзей просто Кит.
А он и был похож на Кита. Большой и добродушный. Крепкий и ширококостный мужик. К такому хочется прижаться, чтобы от всего заслонил.
На ярком солнце он смотрелся эффектнее, чем в кабинете Матвея. Что неудивительно: сложно рассмотреть человека, если из глаз сыпятся искры от удара. Высокий, мощный, но не квадратный, как качки, а пропорциональный. Короткий ежик светлых волос, карие глаза, лицо довольно узкое для такого мощного тела. Скулы такие высокие, что, кажется, будто глаза чуть раскосые. Внешне похож на актера Сидихина в молодости. Мой папа его любил. Поэтому я запомнила бесконечные фильмы про братков, в которых он сыграл.
– Нет, не напугали, – улыбнулась я.
– Давайте все-таки отвезу в больницу, – он шагнул ко мне и протянул руку ладонью вверх.
– Прошу вас: не нужно. Спасибо, конечно, но я прекрасно себя чувствую.
– Да ладно, – улыбнулся он, – после сеансов доктора всем малость не по себе. Я вот сладкого очень хочу всегда. Прямо так и съел бы всю кондитерскую вместе с витриной и главным кондитером. Вам точно хочется. Нет, не возражайте! Давайте руку.
Я положила руку в его ладонь. Он накрыл ее второй рукой.
– Всё, вы в плену, принцесса. Не вырваться. Я же бывший боксер, да еще и в тяжелом весе. У меня захват смертельный. Так что не сопротивляйтесь. Мы едем в ресторан есть сладости и пить кофе ведрами.
Ну и кавалеры у меня пошли. Ударные во всех смыслах. До ретро-гипноза меня хотя бы по голове не били. Как-то не так у меня работает терапия. Но этого ему, конечно, говорить нельзя. Мужик и так переживает.
– Ну если выхода нет, – притворно вздохнула я.
– Вообще никакого, – подтвердил он, повел меня к машине и распахнул дверь: