Я пока, что тот партизан на допросе, от честных ответов
увиливаю. Тем более, что похвастать, и есть чем, и нечем. Моя
задумка удалась, сладость мы с братом Георгом получили, вот только,
выход готового продукта из местного сорта подобия сахарной свеклы
оказался даже ниже, чем я опасался.
Сахарок всё равно получается дороговатым. Хотя, мы тут с
казначеем братом Алексом и подьячим Виктором прикинули, даже если в
два раза дешевле имперского продавать, мы станем получать приличную
прибыль.
Правда, выяснилось, что у юстинианцев он слаще. Козлы. Ну,
ничего, я и с таким им бизнес серьёзно попорчу. Мой ответ на их
козни. Если потребуется, начну демпинговать.
Пока размышляю, мой лейтенант уже себя обозначил прикосновением
к груди Ивана и вместе со вздрогнувшим от неожиданности моим
спасителем вошёл внутрь дома. Да, если бы не Чайка, где бы я сейчас
переродился? Ладно, чего опять о грустном? Вон они опять вдвоём
появились на крыльце. Сержант меня, понятно, видеть не может, зато
Эрик поднимает кулак вверх, дескать, всё нормально, можно
заходить.
Ну, можно, значит можно. Своим людям доверяю не только потому,
что они у меня отличные ребята, а и из-за того, что их благополучие
и все планы на дальнейшую жизнь во многом зависят от меня. Мы не то
что одной верёвочкой связаны - канатом.
За входной дверью небольшая прихожая, здесь не освещено, но из
следующей комнаты пробивается тусклый свет, да и глаза уже привычны
к сумраку, так что, не запнусь об высокий порог, тем более, что
Иван меня в полголоса предупреждает:
- Осторожно, ваше преподобие.
Сто раз ему говорил, что вне стен моей обители и без сутаны
никакое я ему не преподобие, а милорд. Ну, ладно, с момента, как он
прикрыл меня своим телом и спас от здоровенной каменюки, едва не
размозжившей одну непутёвую голову вселенца из другого мира, прошло
меньше двух месяцев. Моя благодарность ещё не остыла, и из-за
подобной ерунды как путаница в обращении показывать сержанту своё
неудовольствие не стану.
Мы прошли через гостиную в короткий коридор и вскоре оказались в
освещённой масляным фонарём спальне, где меня дожидались четыре
человека. Один из них - штаб-капрал Николас, мой приятель со времён
раннего детства, замерший у окна, двое других - мужчины, они стоят
у изголовья кровати, оба одеты подобно обычным горожанам, но рожи
висельников. Им далеко за сорок. Оружия у них не вижу. Четвёртой в
комнате молодая женщина на постели.