Крыса деловито махнула по воздуху, на всплывшем экране вижу, как я иду под косым столбом, затем под вторым и третьим. Я точно помню, что обходила в этот момент лужи, но на представленных кадрах погода кажется ясной, дорога сухая, ни одной лужи. Выглядит весьма странно. Я перепрыгиваю через невидимые преграды, хожу не по прямой, а вырисовывая фигуры.
- Но там, вообще-то… - хотела вставить в свою защиту несколько слов, но мою речь прервал оглушающий треск. Как только я вошла под третий косой столб, с неба на невероятной скорости мне на голову упала деревянная дверь. Я погибла на месте. Сейчас там же стоит скорая, полиция, события уже освещают в новостях.
- Сегодня в районе загородных складов погиб ведущий риелтор нашего города, - деловым тоном говорит девушка с экрана. - Во время осмотра объекта под сдачу на Яну Михайловну Кравцову упала дверь… Предположительно, она выпала из вертолёта, который перевозил стройматериалы. Пока что не удалось найти пилота и даже вертолёт, но полиция продолжает поиски…
- Подождите, но такого же не бывает! - говорю журналистке, которая продолжает красочно описывать страшные события. – Не может быть такого, чтобы дверь с неба упала!
- Почему нет? – крыса невинно хлопнула глазами. – Всякое в жизни бывает.
- Что-то здесь нечисто, - детективов я тоже начиталась. – Слишком много совпадений… А что с моими родными?
На экране появился мой муж, ему задают вопросы, он отвечает со склонённой головой, сидя в нашей гостиной. Он подавлен, растерян, сдерживает слёзы.
- Видите, он меня любил. А вы тут… изменял, любовницы…
Крыса промотала происходящее на экране. Мой муж провёл за дверь журналистов, провернул ключ в замке, повернулся и, показалось, посмотрел прямо мне в глаза. Его лицо расплылось в дикой улыбке. Затем Гоша взял телефон и набрал номер.
- Оксаночка, ты не могла бы ко мне сейчас приехать?
Экран погас. Я сижу на стуле, смотрю в одну точку. Чувствую себя с ног до головы облитой грязью. И появилось ещё острое сожаление, потому что я прожила жизнь, в которой были чёткие рамки. Я следовала правилам, не позволяла себе даже взглянуть на других мужчин, хотя порой мне не хватало Гошиной ласки. Он много работал, поздно приезжал, порой мы не были близки по несколько месяцев. Я тогда ещё жалела его, закрывая глаза на собственные нужды. А, оказывается, он вовсе не голодал. Он жил свободно, в то время как я хранила ему верность и мечтала о мужском внимании.