Естественно, что
игнорирующий, что обычный удар, не найдя цели, будет бесполезен, но
бытие мастером накладывает свои отпечатки на стиль боя. Так,
например, новичок в своём стремлении избежать удара отступает на
пару шагов, в то время как опытный боец – ровно настолько, чтобы
лезвие его не коснулось. И сейчас, когда перед самым ударом я
удлинил клинок на целых двадцать сантиметров, в глазницах скелета
ярко вспыхнуло удивление, следом за которым меня подхватил и
отбросил назад мощный поток воздуха, не позволяя толком
воспользоваться параличом банши.
И я, и Азагель, -
таков был никнейм замершего напротив легионера, - остановились,
переводя отсутствующее в принципе дыхание.
- А ты хорош. –
Произнес он, прокрутив в руке топор. – И оружие у тебя…
хорошее.
- У тебя тоже
неплохое, Азагель. Интересное… свойство.
Несмотря на то,
что мне удалось снести разом почти всё его здоровье, я был уверен –
этот парень уже восстановился. Он не корчился от боли, да и в целом
не выказывал намерения отступить. А сейчас так и вовсе пошёл на
сближение…
- Знаешь, на наш
бой будет интересно посмотреть многим миллионам моих зрителей.
Нечасто получается сразиться с кем-то, не скупящимся на экипировку
и демонстрирующим оригинальный билд…
Договорил – и
пулей рванул ко мне, метнув перед собой топор. Я змейкой поднырнул
под цепью и, оттолкнувшись от пола, прямо в воздухе перевернулся,
уперевшись ногами в потолок. Стычка – и легионер, имеющий больше
силы, отбрасывает меня в сторону, не потеряв ни единицы
здоровья.
Впрочем, меня он
тоже не задел, хоть и очень старался. Даже умение какое-то
применил, из-за чего лезвие его меча окуталось
искрами.
Молчание,
замедление и каменная длань выжали мой резерв досуха, зато у меня
появился реальный шанс контратаковать.
Словно заяц
метаюсь из стороны в сторону, а в момент, когда область сайленса
достигает противника, бросаюсь прямо на него, успевая набросить ещё
и деградацию, а сразу после этого - активировать маску.
Левой рукой отбиваю в сторону топор, тяну
себя печатью к потолку и обрушиваюсь на голову противника, тратя
остатки прочности заклятья для блокирования удара его меча. Руку
опять отрубает по самый локоть, боль эхом отдаётся во всём теле, но
не размывает сознание. Два удара.
Этот – третий…
Клинок играючи
прошивает и доспех, и тело Азагеля насквозь, прибивая последнего к
каменному полу. На голых рефлексах дважды восполняю здоровье, не
переставая колоть трепыхающегося и пытающегося вырваться скелета
зажатым в восстановившейся руке кинжалом. Правой всё ещё удерживаю
рукоять чокуто, не позволяя легионеру подняться…