Саше сразу подумалось, что кто-то настучал. Претендентов на эту
роль было более чем достаточно. У влюблённых всегда есть
завистники, и совсем не все одобряли эти «каморочные ночёвки».
На некоторое время всё затихло. Днём уже довольно привычно
работалось, а ночью любилось. Парочка строила планы, в которых
хватало места и учёбе и семье, и узнавала друг друга всё лучше.
Оказывается, лук Лёве сделал отец, сложным образом обработав
трубу ПВХ, а узоры на ней – мамина работа.
– Да они у тебя умельцы, – подхватила Саша. – Вот бы поскорее с
ними познакомиться!
– Мама и есть умелец. Она художник-оформитель. А папа –
рентгенолог, но он тоже на все руки мастер, – с явственной
гордостью в голосе пояснил влюблённый «лучник». Трудно было не
заметить, что родители для него – авторитет.
Познакомиться с ними пришлось совсем не так, как
планировалось…
В один непрекрасный вечер Тимошин буквально ворвался в каморку к
парочке. Время для его появления было самым неподходящим – парочка,
что называется, made love: Саша была сверху, и это был огонь. Лёва
уже не раз предполагал, что она такая темпераментная потому что
смуглая.
– Вот она где! Мусина! Вот оно всё и прояснилось, – с каким-то
даже довольным видом заявил Тимошин. – И не стыдно! – добавил он
чуть ли не радостно.
Саша ловко вскочила на ноги и, в один момент напялив шорты,
высказала Тимошину всё, что она о нём думает. И что он поседел, а
так и не поумнел, и что ему тоже хочется да не можется, и что это
как раз ему должно быть стыдно – много чего.
Тимошин, который был не только гистологом, но и заместителем
директора по воспитательной работе, в свою очередь пообещал, что
учиться в этом вузе она будет только через его остывший труп. Этим
убедительным обещанием он закончил своё воспитательное вторжение,
но увы, это было финалом не только вторжения, но и красивой
любовной истории двух молодых и красивых людей, Сашеньки Мусиной и
Левы-«лучника» (фамилия у него была довольно дурацкая, и Саша,
помнится, смеялась, когда её узнала – Куробеда).
– Зря ты на него так, – подал голос Лёва, когда Тимошин
отчалил.
– А как? Может, вообще пусть бы стоял и смотрел, как и чем мы
тут занимаемся?
– Зря…
На следующий день приехала Лёвина мама и, просто за ручку забрав
с полей, увезла его с собой.
«Общаговские» и «клубные» последние пару дней работали на одном
поле, и Саша всё это видела, но издалека. Подойти постеснялась.