− У тебя здесь жена живет… или я ошибаюсь?
− Живет, − соглашается мужчина после небольшого раздумья. – Только, вряд ли она пустит меня переночевать. Мы совсем чужие, так что…
− Конечно чужие! Ты же сбегаешь снова, когда нам становиться ближе? – фыркаю, вцепляясь в руль. – И вообще! Даришь мне цветы и тут же их выкидываешь. Дерешься за меня, и тут же гостиницу ищешь… не понимаю, зачем вообще приехал?
− Ну, показать всем, и в особенности твоему бывшему, что у тебя есть муж. А цветы… тебе же букет не понравился, ты взяла его, посмотрела и снова отдала мне. Хотел же тебе розы купить, но послушал продавщицу. Да и понравились мне эти ромашки огромные, яркие.
− Герберы.
− Что?
− Это были герберы, мои любимые. Я тебе их просто подержать дала, в лабораторию нельзя с цветами, на них пыльца, и…
Застываю и забываю, как дышать. Потому что теплый палец очерчивает овал моего лица, лаская скулу. Ту, которой прилетело локтем от Заварзина. Герман смотрит так… с обожанием и заботой. Жесткие черты его лица смягчает добрая улыбка.
− Элька, я тебе все герберы в округе скуплю, раз нравятся, − смеется, и тут же кривится от боли в раненой губе. – А если я поднимусь в твою квартиру, то могу не сдержаться. Тогда наш с тобой брак перестанет быть фиктивным.
− Обещаешь? – протягиваю руку и придерживаю его пальцы, накрываю их ладошкой.
− Что именно?
− Что сдерживаться не будешь. А то ты скромник, как я погляжу, в гостиницу собрался. Пойдем домой? У нас нет времени на споры. Напомни, когда ты уезжаешь? Завтра или…
− В воскресенье вечером собирался. Но подумал, что…
− Что?
− Что не нужен тебе, жена моя.
− Ты хоть раз подумал обо мне за этот месяц? – мне правда интересно.
− Нет, − как отрезает, а меня будто холодной водой окатывают. Неужели я ошиблась, и не нравлюсь этому мужчине. – Ты неправильно сформулировала вопрос.
− Ах ты! – легонько бью кулачком в его грудь. – Так думал? Обо мне?
− Да, ты постоянно в моей голове. С того первого тычка зонтиком. Не думал, что со мной такое произойдет. Влюбился, как мальчишка.
Герман отвернулся от меня, смотрит через лобовое стекло на фонари, которые только что зажглись. Капли дождя чертят по стеклу, а нам так уютно в маленьком пространстве салона. Атмосфера дает раскрепоститься, откровенно поговорить.
Мне дорого его признание. Влюбился… и я влюбилась. Не помню, чтобы к Ромке были такие чувства. Он просто был, просто жил со мной, работал. Встречались постоянно в клинике. И не было у меня желания узаконивать наши отношения, или родить от него. Зачем? Мы же и так всегда вместе.