Потому что если батюшка после Академии был готов отдать её
первому, кто попросил, то теперь-то что будет?
Она даже не связывалась с родными, совсем, никак. Наверное,
почтительная и любящая дочь должна была первым делом сообщить, где
она и как скоро будет дома. Но она не знает, как скоро окажется
дома. Совсем не знает. И сказать ей нечего…
Митька велел держаться и обещался заглянуть на днях и рассказать
новости. И ладно, пускай заглядывает. Пока же… процедуры от госпожи
целительницы, есть специальный питательный суп и пить отвары, и
хорошо, что она хотя бы может дойти до ванной без помощи медсестры
и умыться!
Вещи Марьяны доставили на второй день – её небольшой удобный
чемоданчик. Над этим чемоданчиком все смеялись, и Митька, и Савелий
покойный, и Коля, тоже уже два месяца как покойный, и другие. Мол,
все люди с мешками да торбами, одна Марьяна Суркова с чемоданом.
Ничего, зато одежда не мнётся. А если её ещё ужать немного
заклинанием, то и поместится больше, чем в тот же мешок.
Марьяна достала из чемодана свежие чулки и платье – было там и
такое диво. Зачем платье – она и сама не знала, носила форму, как
все, а платье лежало себе да лежало. Светлое, из хорошей тонкой
ткани. И туфли ещё к нему, не в сапогах же с платьем, правда? А раз
уж ей нужно привыкать к обычной жизни, то пускай платье
поможет.
В этом платье Марьяна и вышла в сад. Ей было велено – гулять до
ужина. На улице весна, тепло, но ей всё одно казалось – прохладно,
и на плечи она накинула тёплую шаль – тоже из дома. И только когда
почти добралась мелкими шагами до примеченной заранее скамейки, то
увидела – на ней сидит мужчина-некромант. Очень красивый
мужчина-некромант.
Она видела разных – и дома, и в Академии. Но все они были… не
такими. Этот же оказался строен, если не тонок, и вообще выглядел
каким-то хрупким. Черноволосый, темноглазый, с красивыми чертами
лица.
- Добрый день, можно ли присесть? – спросила она, в последний
момент сообразив, что говорить нужно по-франкийски.
- Прошу вас, - он легко улыбнулся, как будто захотел вскочить… и
не смог.
- О нет, не двигайтесь, пожалуйста, - уж наверное он опирается
на костыли не от хорошей жизни. – Я уже села, спасибо.
Скамейка стояла посреди нескольких клумб, на них росли цветы –
дома таких не водилось. Марьяна всегда думала, что как выйдет
замуж, непременно заведёт такой палисадничек, небольшой и красивый,
и чтоб разные цветы, одни отцвели - другие раскрываются. И ярко, и
дух поднимается, ежели глядеть, и запах чарующий. Вот прямо как
здесь.