В прорези плотного лифа торчали соски, которые исса намяла перед выходом и намазала каким-то пахучим маслом, от чего их немного жгло.
Медленно, покачивая бёдрами как учила исса, я приближалась к эмиару босиком по мягкому алому ковру. Странное ощущение, словно укол чужой, незнакомой магии – и я резко подняла взгляд. Хотя нас учили смотреть в пол под короткой, прикрывающей лицо вуалью.
В конце зала, в полумраке возле колонны, в кресле сидел мужчина. Острый подбородок, резкие скулы, длинные чёрные волосы ниже плеч. Никаких халатов – тёмные плотные брюки, такая же безрукавка, из-под которой просматривались твёрдые объёмы мышц.
И неотрывно смотрел на меня глазами пугающего, почти чёрного цвета. От этого взгляда сделалось жарко, неуютно, страшно. Кто он?
Но рассматривать незнакомца не рискнула, поспешила опустить голову. Заметив, что в камне на груди чуть прибавилось синевы.
Пока Сар во всю длину вбивался в рот Клеми, я встала перед его отцом.
Тот первым делом сорвал с моего лица вуаль, приподнял за подбородок, осматривая.
– Красива, – улыбнулся.
Мужчины сходились ближе.
Опустив руку, эмиар обвёл мой лобок пальцем, углубил его в складочки.
– Вижу, исса Инмиль не отучила тебя от стеснения, – произнёс, и я не поняла, доволен ли он, или сердит. – Что ж, отлично развлечёмся. Лежанку!
Двое мужчин тут же вынесли мягкую, покрытую прозрачной тканью лежанку на середину комнаты. Странную, с приподнятой спинкой.
– Ляг! – приказал эмиар.
На подгибающихся ногах я приблизилась. Мужчины смотрели с интересом, от чего внутри бурлила робость. Но предательский камень продолжал наливаться синим цветом.
С каждым вдохом этого отравленного магией воздуха, с каждым жадным мужским взглядом внутри, в животе, прибывало горячее возбуждение.
Чуть замешкавшись, я села, как учила исса Инмиль. Грациозно подняла на лежанку ноги и мягко опустилась на спинку, непроизвольно поджав коленки.
– А теперь... – эмиар сделал резкий знак большим и указательным пальцами, разводя их в стороны.
Приказ развести ноги, показать эмиару его новые владения.
Я хотела сделать, как учила исса. Честно. Но стеснение сковало без моего желания. Я не могла демонстрировать самое сокровенное на виду у всех мужчин!
Эсс Цун нахмурился.
Он мой хозяин! Отныне я его вещь! И если он останется доволен – возможно, позаботится о моём будущем. Хотя бы сохранит жизнь.