— Ах, вон, ты про что…
Короче, дурачком решил прикинуться. Хотя, спрашивается, куда уж больше?
— И? — подтолкнула я его к ответу.
— Только не говори, что я тебе ещё ко всему прочему должен дать клятву о неприкосновенности?
— Хочу! Давай!
— А если по итогу, ты сама захочешь большего? Что тогда будем делать?
— Чтобы я захотела с тобой чего-то большего, ты должен мне нравиться. А ты меня пока только бесишь из раза в раз. И что-то мне подсказывает, дальше будет только хуже.
— Как категорично, — усмехнулся Сеттариас, делая новый бутерброд.
Я невольно покосилась на свой. Чуть подумала и решила, что хуже уже ничего не будет, так что можно смело есть, не боясь подавиться.
И кто бы сомневался, что я о том почти сразу пожалею…
Ведь Сеттариас вдруг оторвался от еды и резко подался вперёд. Так неожиданно, что я невольно завалилась назад, упав на спину. Ему и того мало, навис надо мной практически вплотную.
— А если всё-таки захочешь? — поинтересовался в самые губы.
И кто мне скажет, отчего так быстро забилось сердце?
Но я же упрямая и вообще типа сильная русская личность, все дела.
— Не захочу! — выдала как можно уверенней.
А то такая поза уж больно фривольная у нас получилась, что со стороны это, наверное, и правда выглядело как неловкое трепыхание птички в клетке. Какая уж тут твёрдость убеждений. Особенно, если на мужских губах расплывалась чересчур коварная улыбочка.
— Ладно, как скажешь. Я, Отто Сеттариас Грейстон, тёмный страж Хоростена, клянусь прилежно исполнять роль супруга для Лилии…
— …Светловой, — подсказала негромко.
— …Светловой, — повторил он за мной, — пришедшей из другого мира, в течении всего следующего года. Ни к чему не принуждать её и не удерживать возле себя, спустя обозначенный срок. Да будет сама Тьма свидетелем моей клятвы!
А я лежала и ждала. Ждала и ждала. Но ничего не происходило.
— И это всё? — протянула разочарованно.
— А что ещё должно было случиться?
— Ну, не знаю. Гром и молнии, вспышка света, татуировка на коже?..
Сеттариас в ответ только хмыкнул и одним ловким и плавным движением вернулся в своё прежнее сидячее положении. Не забыл попутно поднять и меня.
— Клятве не нужны подтверждения. Достаточно того, что тот, кто нарушает её, испытывает невыносимую боль.
— Насколько невыносимую?
— Сама потом на себе проверишь, если так интересно. Твоя очередь.