Не будет больше нежности, любви в глазах. Ничего не будет.
Невольно всхлипнула от этих мыслей, и Миша мгновенно отреагировал, прижав ладонь к моему животу.
– Лина…
Я не выдержала, развернулась под его рукой, уткнулась в родную, надёжную грудь и разрыдалась. Пусть небо рухнет, земля разверзнется, пускай весь мир сдохнет, провалится в тартарары, но я побуду с ним ещё хоть немного. С моим мужем! Ухвачу, сколько успею, его тепла и силы. Его любви. Напитаюсь последними крохами.
– Девочка моя… – Миша перекатился на спину, увлекая меня на себя. Я вся-вся помещалась на нём. Он был большой, на его груди поместились бы две меня.
Обхватил руками, чуть приподнял колено, не давая скатиться, удерживая на себе, ладонью прижал голову к мощной ключице.
– Лина, Линочка, не плачь. Мне убиться хочется от твоих слёз.
Дышал рвано, тяжело. Я слышала, как заходится в бешеном ритме его сердце.
– Девочка моя, прости меня! Я виноват перед тобой. Последним козлом себя чувствую. Скотом. Ты не заслуживаешь такой боли. – его голос срывался.
Чувствовала как напряжена каждая мышца его сильного тела, как подрагивают его руки. Никогда не видела Мишу в таком состоянии.
– И ты меня прости – прошептала, уткнувшись солёными от слёз губами ему в шею. – Я люблю тебя. Прости.