Зачем он так? Зачем эта нежность, тревога, беспокойство? Зачем, если не любит больше, если другая?
Я глухо застонала от отчаяния. Не сдержала слёз. Они наконец-то прорвали плотину и потекли слезинка за слезинкой, собираясь в выемке у края глаза, перетекали дорожками через переносицу, по крыльям носа, по горячечным губам.
– Сейчас, потерпи. – Миша поднялся на ноги и бесшумно, как он умел, вышел из комнаты.
Я уткнулась лицом в подушку и тихо, чтобы муж не услышал, завыла. Не знаю, что в эту минуту у меня болело сильнее, голова или, разорванное в кровавые ошмётки, сердце.
Не любит! Другая, другая...дико пульсировало в висках, било в затылок.
– Лина, выпей. – на раскрытой ладони лежали две продолговатые капсулы давно привычного препарата. – Давай, девочка моя, тебе станет легче.
Никогда мне уже не станет легче. Никогда наша жизнь уже не будет прежней. Никогда нам уже не вернуть нашу любовь, наши счастливые дни!
Я вцепилась зубами в подушку и скулила смертельно раненой волчицей.
– Да что же это! – в голосе Миши звучала неподдельная тревога. – Лина, малышка моя, давай, выпей.
Стук поставленного на тумбочку стакана набатом отдался в голове. Муж взял меня за плечи и оторвал от подушки. Приобнял, удерживая в сидячем положении, и запихнул капсулы в рот. Одной рукой дотянулся до стакана и поднёс его к моим губам.
– Пей!
Зубы стучали о стекло. Я с трудом протолкнула в себя первый глоток. Потом ещё и ещё.
– Хорошо, вот так, молодец. – тихо, успокаивающе шептал Миша. Я, наконец, выдохнула, справившись с задачей, и откинулась головой на его плечо. Муж ладонью убрал спутанные пряди с моего лба.
– Всё хорошо? Может Леониду Матвеевичу позвонить?
Я отрицательно качнула головой. Навряд ли нейрохирург найдёт средство для лечения разбитого сердца.
– Девочка моя любимая, как тебе помочь? – тяжёлая ладонь, лежащая на макушке, снимала боль и спазм. Или это уже начало действовать лекарство?
Я прикрыла воспалённые веки, постаралась расслабить напряжённые мышцы тела. Вот так, хорошо, посиди со мной ещё немного напоследок. Как я буду жить без тебя, Миша?
– Т-ш-ш... – почти беззвучно шептал муж, не шевелясь, только воздух от его ровного дыхания щекотал кожу у уха. – Тише, малышка моя, всё будет хорошо...
Я твоя, а ты? Ты всё ещё мой, Миша? Или твоё сердце уже принадлежит другой? С кем ты, твои чувства, мысли, любовь?