У меня такого не будет. Думаю, Бог специально не послал нам детей, чтобы потом было не так больно.
Саша не терпел дискомфорт. На работе, в машине, дома – все должно быть идеально. По установленному однажды режиму, который нельзя нарушать. Он бесился из-за совсем незначительных вещей, типа пробок на дороге, когда мы должны куда-то ехать, опозданий, мятой одежды и подгоревшей яичницы. Именно поэтому Кораблев не готовил сам. Да и зачем, ведь есть я, которая сделает для него что угодно.
А ребенок это «не страховой случай». Как цунами, от которого не скрыться, как далеко бы ты не убежал. Я бы справилась, а вот Кораблев…
Из кинозала я вышла за десять минут до титров. Просто не было сил смотреть на ту счастливую семью, которой у меня нет.
И ничего не случилось, и никто не виноват, просто так распорядилась жизнь.
Я долго бродила по магазинам, чтобы электрический свет ламп и гомон толпы хоть как-то развеяли мою тоску. Но даже этот искусственный анальгин не снял приступ боли.
Обратно шла пешком и домой вернулась хорошо за полночь. Дверь оказалась открытой, стоило толкнуть ее, как я попала в квартиру. Наверху из комнаты доносилась музыка, а по коридору тянулась дорожка из лепестков ярко алого цвета. Это были розы, которые Саша подарил накануне.
Мой неромантичный муж превзошел сам себя - цветочный ковер выложен по лестнице до самой спальни.
Толкаю дверь.
На кровати Саша… и какая-то девка.
Он держит ее в объятиях и двигается дальше, не замечая меня.
Я всхлипываю. Зажимаю ладонью рот, но они все равно слышат мой крик.
- Вика? Какого хрена ты здесь делаешь?
Я не вижу лица женщины под ним, вместо знакомых черт смазанная картинка. Как пиксели в непрогруженной игре. Но я точно знаю, кто там лежит.
Жанна.
Крашенная блондинка пытается соскочить на пол, но муж ловит ее и прижимает к себе:
- Вика, - в его голосе звенит металл, - выйди из комнаты, и закрой за собой дверь.
- Но…
- Я сказал вон!
Единственное, что меня беспокоит, это розы. Мои цветы, как алое знамя, лежат в изголовье кровати.
- Это ведь был мой букет. Зачем ты так с ним?!
Саша вскакивает на ноги, и схватив меня, тянет к выходу. Мне так больно, что из глаз сыплются искры. Локоть сводит судорогой, но я не могу освободиться, не могу пошевелить даже пальцем, будто связанная. И единственное, что мне остается - кричать.