От них было просто некуда деться. И днем и ночью люди думали, говорили, смеялись и плакали, видели сны – и всё это одновременно звенело, гремело и стучало в черепной коробке Николая адской, непрерывной какофонией. Парень бился головой о стену, плакал, ходил по врачам, Наталья поила его отварами – ничто не помогало. Николай сходил с ума, начались припадки… Наконец, однажды Наталья, будучи уже на четвёртом месяце беременности, вошла в комнату и… упала в обморок. Николай лежал на полу с простреленной головой, сжимая в руке наган деда Евсея. На столе лежала записка:
«Наташенька, прости меня, больше не могу. Сегодня ночью опять приходила Татьяна, звала к себе. Последнюю неделю она приходила каждую ночь. С ней был кто-то в чёрном. Они говорили, что без меня, психа, тебе будет легче. Но там я буду ждать только тебя. Скажи сыну, что я люблю его. У нас будет сын, я знаю… Прощай…»
* * *
В ночь, когда родился Иван, шел проливной дождь. Струи ливня стучали в окна домов, гроза билась в стекла, снова и снова пытаясь пробиться в человеческие жилища и залить их мощными потоками небесной воды. Роддом содрогался, стонали громоотводы, принимая в себя немереное количество электрических разрядов, и древние бабки, сведущие в разной деревенской ворожбе, задергивали шторы, мелко крестились и бормотали: «Спаси, Господи, родился великий колдун…»
– Дождь, – слабо простонала Наталья, приходя в себя после тяжёлых, кровавых родов. – Дождь. Теперь его всегда будет сопровождать дождь…
– Что, милая? – склонилась над ней пожилая медсестра. – Всё хорошо, сынок у тебя родился. А сейчас отдыхать, отдыхать, милая… Много кровушки потеряла, тебе спать надо, сил набираться…
– Дождь, – шептала Наталья. – Кто родился в дождь, у того в жизни будет много слез и много горя…
Она закрыла глаза. Светлый, яркий коридор раскрылся перед ней. В конце коридора стоял Николай, улыбался и махал ей рукой.
– У тебя сын, Иван… – сказала ему Наталья, вздохнула, счастливо улыбнулась, протянула руки навстречу мужу и шагнула в сверкающий тоннель…
* * *
…Иван стоял на платформе. Дождь лил не переставая, покрывая лужи мелкой рябью и ероша перья огромных воронов, которые, кажется, сегодня слетелись сюда со всего света. Птицы топтались на перекладинах фонарей, недовольно вертели большими головами и громко материли на своем вороньем языке и дождь, и сородичей, и свою нелегкую птичью судьбу.