– Где-то я эту историю про петлю и уши уже слышал, – задумчиво сказал Женька Зенин, сосредоточенно снимая шкурку с вяленого рыбца.
– Да я тоже. Причем есть много анекдотов о медицине, и все рассказывавшие клянутся, что именно они были свидетелями – прямо пяткой себя в грудь бьют, – пробурчал Мишка Биттер.
– Что, господа, вы мне не верите, что именно у нас это было?.. ну, про уши?
– Успокойся, Самуилыч, успокойся. Верим мы тебе. Ведь в любом случае первоисточник установить не представляется возможным, так что кто рассказывает, тот и есть свидетель.
– Хм, ну тогда позвольте и мне побыть свидетелем. Я вам сначала анекдотик из студенческой юности поведаю, свидетелем которого я был на самом деле, ну а потом – коротенькую историю из реальной работы эксперта, кстати, довольно постыдную…
– Давай, Зенин, перехватывай инициативу, кайся!
Женька, чем-то напоминающий Портоса, откашлялся и гулким, почти левитановским голосом начал:
– Курс нормальной анатомии человека у нас читал профессор Топольянский. Участник войны, орденоносец, человек очень немногословный, умеющий одним словом, коротким предложением сказать очень многое. К нашему удивлению, он взял нашу же группу и на практические занятия. Вел он их превосходно. Все рассказывал и показывал как-то очень образно, и поэтому все запоминалось отлично, и по успеваемости группа была не из последних на нашем курсе. И расскажу я вам случай, произошедший на экзамене. Проводил он его (не случай, экзамен) так: запускал всю группу в комнату, студент тянул билет, секретарь его записывал, а профессор, откладывая его в сторону, спрашивал испытуемого наугад. Например, давал в руки большеберцовую кость и просил студента рассказать, какие мышцы, сухожилия к ней крепятся, и все это продублировать по латыни. Ну, как-то примерно так. И вот была в нашей группе девочка – представительница одного малочисленного народа Севера. Училась она средненько: так, между тройкой и четверкой – а кроме того, была очень застенчивой и робкой. Вот, значит, на экзамене пришел ее черед отвечать. Профессор подводит ее к скелету человека и мягко так, доброжелательно говорит: