Любой эксперт эксгумацию вскрытого им трупа переносит тяжело, ибо эксгумация – это почти всегда означает, что работа экспертом проведена некачественно, что он в чем-то ошибся, что он недоглядел! Переживал я ужасно. И даже не из-за того, что не нашел конкретную рану, а из-за того, что вскрывал этот труп очень тщательно, на совесть, все сам смотрел. И все-таки – не нашел! А что же тогда можно думать о других трупах – там, где вскрытие проводилось не столь тщательно, где ответственность не столь велика? Что там можно напропускать? Вы понимаете, о чем я?
– Да-а-а, еще бы! И чем все это закончилось? – спросил кто-то.
– Чем? А на следующий день мне позвонил начальник Бюро и сказал, чтобы я прислал ему письмом объяснительную записку. Ну, я ночь продумал, написал требуемое и заодно – заявление об увольнении. И сам все это повез начальству. Сначала отдал ему объяснительную, а затем и заявление.
Начальник прочитал, хмыкнул, остро глянул на меня и с задумчивым видом прошелся по своему большому кабинету.
– И что? Уже нашли, куда пойдете работать?
– Нет, не думал еще…
Начальник снова неторопливо зашагал по кабинету, потом улыбнулся и, подойдя к холодильнику, достал бутылку коньяку и две здоровенные пузатые рюмки. Плеснул в одну на донышке, в другую – до краев и задумчиво сказал:
– Знаете, Михаил, это хорошо, что вы так переживаете. Это уже наполовину вас оправдывает! Я вам сейчас скажу сакраментальную фразу: не ошибается тот, кто ничего не делает! Да, вы ошиблись. Но вы осознали, вы переживаете. Посему выпейте это залпом, потом забирайте заявление и быстренько на работу: ее у вас там немало, – и протянул мне полную рюмку.
Я нерешительно посмотрел на начальника, на рюмку и… хватанул ее содержимое, как он и велел.
– А потом, этой ошибкой, Михаил, вы оказали следствию большую помощь! Предоставили убойное доказательство вины задержанного, хоть и непроизвольно, так?
Я ошарашенно воззрился на начальника:
– Я?.. Ошибкой?.. Помощь?
– Да, помощь, и существенную… Подумайте над этим. Додумаетесь, в чем она заключалась, – сообщите по телефону, а теперь – за работу. – И неторопливо выпил то, что плескалось в его рюмке…