Решение умолчать о своем озарении приходит моментально. Пусть лучше все и дальше считают, что у меня память отшибло! Тогда, если Князев примчится сюда, он не будет мучить меня разговорами о своей измене и требованиями всë обсудить как-взрослые-люди.
- Не знаю, - тихо качаю головой.
Отчаянно надеюсь, что ничем себя не выдала. В тот момент, когда Александр Леонидович обрушил на меня новость, я по-прежнему изучала рисунок больничной плитки под ногами, поэтому он запросто мог и не заметить мою реакцию.
- Вас вроде бы тоже Дарья зовут, разве нет?
- Да, но я не помню никакого мужа, - понимаю плечами с деланным равнодушием.
- Ладно, разберемся... - недовольно фыркает грубиян и стремительно уходит, бросив напоследок через плечо: - И чтоб больше кормлений на койке я не видел!
Когда он скрывается за дверью, я едва нахожу в себе силы уложить неспокойного сына в люльку-каталку.
Потом снова вытягиваюсь на своей узкой постели и укачиваю его, толкая рукой туда-сюда. Прорвавшиеся-таки слезы судорожно и тихо глотаю, чтобы не потревожить чуткого малыша рыданиями.
- Ну как же так, милая, - расстроенно всплескивает руками моя санитарка Люся, вернувшаяся за ребенком. - Опять глазки на мокром месте! Болит, что ли, чего?
Я заставляю себя бледно улыбнуться и отвечаю уклончивой отмазкой:
- Да так... Александр Леонидович заходил, обругал за нарушение правил кормления. Сказал, что лежа кормить нельзя...
- Ох, Дашенька, да не принимай его так близко к сердцу, - шепчет Люся приглушенно. - Ты в своем праве на первых-то кормлениях! Просто он у нас грубиян, каких поискать, страсть какой озлобленный по жизни! Профдеформация у него, пациенток за людей не считает... всех рожениц, как беременную скотину на конвейере, пропускает через свои руки и не церемонится почти ни с кем. Если, конечно, особое отношение ему не проплатили заранее. Все на него жалуются... а толку? Стаж и связи решают всë. Заведующий отделением он у нас официальный, да еще и всем известный врач с положительным опытом самых сложных случаев в хирургической гинекологии и акушерстве... вот руководство и смотрит сквозь пальцы на его выкрутасы.
Я смотрю на искреннее лицо этой замечательной женщины, любуюсь уютными морщинками в уголках ее добрых глаз... и вдруг у меня появляется такое сильное желание поделиться с ней настоящей причиной своего горя, что сил нет сдерживать порыв истерзанной души.