- Тяжелые роды? - интересуюсь у него нарочито спокойно.
- А? Да нет, - равнодушно пожимает заведующий плечами, открывая форточку в окне. - Обычные срочные роды, без осложнений. Рутина.
- Понимаю. А у Дарьи без документов как прошли роды несколько часов назад, припоминаете..?
- Припоминаю, - бросает он через плечо рассеянно. - У нее посложнее были. Первородящая, да еще и преждевременно... пришлось повозиться. А потом еще и травму головы с постамнестическим синдромом диагностировали... Могу вам дать контакты невролога, если подробности интересны.
Я стискиваю зубы так, что они едва не крошатся.
Вот как. Посложнее, значит. То есть, если для него орать на роженицу в родах без осложнений - это рутина... то как он ведет себя, когда «пришлось повозиться»?
Интересно. Мне очень это... блядь... интер-р-ресно...
- Где она? - спрашиваю глухим от злобы голосом.
- В послеродовой инфекционке пока спит, тут рядом, напротив родильного зала. Утром переведем в общую...
Даже близко не догадываясь о нехороших мыслях, которые бродят в моей голове по его адресу, Александр Леонидович всë это время то роется в пачке, то зажимает в зубах сигарету, то ищет в ящике стола зажигалку и прикуривает. И только потом замечает, что демонстрирует этот процесс всему коридору.
- Владан Романович, вы дверь-то прикройте! - нагло требует он, уставившись на меня с сигаретой в зубах. - Я же сказал...
- Прикрою! - перебиваю я многообещающе, а затем в два шага оказываюсь рядом с ним, с грохотом отодвинув в сторону стул. Встряхиваю его за воротник на весу, как куклу. - Если ты принимал роды у моей жены так же весело, как и у этой рыдающей бабы... то я тебя так прикрою... мразь... что зубы по всему роддому собирать на хуй будешь!
Взрыв моей ярости застает его врасплох.
То ли этот Леонидович совсем тут расслабился, то ли просто не привык, чтобы кто-то прессовал его вообще... в любом случае реакция одна.
Неверяще разинутый рот.
Зажженная сигарета выпадает из его зубов и продолжает дымиться уже возле наших ног. Я принудительно сажаю остолбеневшего мужика на стул и, недолго думая, тушу огонек на полу единственно доступным источником воды - розовой клизмой.
Затем раздраженно швыряю ее в руки докторишки.
- Позже с вами побеседуем... Александр Леонидович. Подробно и обстоятельно, - говорю ему с нехорошей кривой ухмылкой.