- Только ради дорогой соседки такие жертвы, ты же понимаешь, Люд, - он явно пытался шутить, и ему реально было смешно. Но не мне.
От шока в первые секунды я просто смотрела на эту сцену, боясь моргнуть и спровоцировать ещё больший пиздец, чем представшая глазам во всех красках картина. Задышала часто и поверхностно, борясь со спазмом, грозящим вывернуть наружу весь мой эстетический завтрак. Как-то словно со стороны стало даже смешно - всего полчаса назад я жила нормальной жизнью, а сейчас за одно мгновение будто провалилась в ад...
Лишь когда Гриша принялся заботливо полоскать своё достоинство, до меня в полной мере дошло, что времени больше нет. Он же не думает всерьёз, что я это сделаю?! Или думает...
Дёрнула руку изо всех сил. И он от неожиданности даже отпустил её на секунду, давая такую обманчивую надежду на возможность спастись...
- Кудаааа... - Гриша со злостью схватил меня за плечо, рывком толкнул на пол...
Кажется, я упала спиной на ножку стола, ибо раздался негромкий грохот и звяканье посуды, но пальто смягчило удар. Зря - лучше бы я испытала физическую боль, сосредоточилась на ней, чем эта концентрация на сужающемся передо мной пространстве, когда он навис сверху всем телом, за волосы подтаскивая меня к своему паху и остервенело тыкаясь мокрым и воняющим хозяйственным мылом членом мне в губы...
- Соси уже, блять... Быстрее кончу - быстрее выйдешь отсюда! - в его голосе было столько ненависти и злобы, что я только безвольно заныла, закрывая глаза и цепляясь за одну единственную мысль - я выйду отсюда...
Главное - не дышать. Спрятать язык подальше, чтобы как можно меньше ощущать вкус... В конце концов, не первый и не последний минет в моей жизни. Если стошнит - не мои проблемы...
Губы практически сразу онемели, едва член задвигался во рту, сам толкаясь глубже и быстрее с каждым разом. И долго, слишком долго...
Я продам к чёртовой матери эту машину. Я буду ездить на автобусе, лишь бы больше никогда, НИКОГДА...
Гриша внезапно обмяк, но не ослабил хватку, продолжая держать мою голову. Дёрнулся пару раз, заливая кисловатой спермой язык и горло... Наконец отпустил...
Машинально отползла в сторону, больше не сдерживая тошноту и спазмы. Как назло, даже не вырвало, только тело сотрясалось в конвульсиях, я и судорожно отплёвывалась от чужого въедливого мерзкого вкуса, ползая по полу и с воем заливаясь слезами.