И в моём разыгравшемся от эмоций воображении над головой Савицкого и правда появилось странное свечение, напоминающее нимб. Я даже ошалело моргнула. Оно тут же исчезло. Привиделось...
Нимб исчез, а ощущение трепета осталось. И я уже не могла не ловить каждое слово нашего философа, подмечать любое его движение, пытаться перехватить взгляд. Как зачарованная слушала лекцию, не понимая ни единого слова и думая только о том, что наберусь смелости и обязательно к нему сегодня подойду, чтобы сказать «спасибо».
- Итак, со следующей лекции мы начнём с вами изучать первый модуль нашей дисциплины «Античная философия», - Эдуард Альбертович, заложив руки за спину, обвёл цепким взглядом аудиторию, - Сразу по его окончанию будет практическое занятие. Скорее всего, устроим с вами диспут. А также вам предстоит проверочная работа по пройденному материалу. Это будет примерно... - нахмурился, смотря на свой телефон, лежащий на столе, - через две недели. Прошу отнестись к проверочной серьёзно - студенты, не прошедшие промежуточную аттестацию, к экзамену допущены не будут.
По кабинету прокатился недовольный вздох. Многие демонстративно закатили глаза. Но Савицкий лишь понимающе улыбнулся.
- Сколько стоит? - донеслось дерзкое с последних парт.
Группа взорвалась смехом, а я лишь залилась румянцем, испытывая жгучий испанский стыд за своих дебилов- одногруппников. В этот раз, кажется, за Стаса Реутова.
- В этом мире бесспорно почти всё покупается и продаётся, Станислав, - спокойно отозвался на провокационный вопрос философ, - Но так как в деньгах я острой потребности не испытываю, то, боюсь, у тебя просто не окажется такой суммы, чтобы меня заинтересовать. А вот спровоцировать меня на более пристальное внимание к твоей персоне ты сейчас вполне можешь.
Аудитория взворвалась одобрительным смехом.
- Эй, Реут, дотрынделся?
- Дебил!
- Всё, ребят, успокоились, - Савицкий взмахнул двумя руками как дирижёр, управляющий оркестром, воцарилась мгновенная тишина, а я в очередной раз с восхищением уставилась на нашего философа. Как он это делает, а?
- На сегодня. Всё. Собирайтесь, - последнее его слово потонуло в оглушающем звонке на перерыв, и расслышала его, кажется, только я.
Эдуард Альбертович быстро подхватил свой кожаный портфель, скинул туда план лекции, сунул телефон в карман идеально сидящих брюк и, небрежно нам махнув и улыбнувшись, исчез из кабинета, погрузившегося в хаос и грохот из-за толпы собирающих свои вещи студентов.