Две группы начали, толкаясь протискиваться внутрь. Подождала, когда зайдёт основная масса и, поправив лямку рюкзака на плече, пошла тоже. Вот только зайти мне не дали. Проход перегородила рука Жарова у самого носа, уперевшаяся в противоположный наличник. Вздрогнула. Замерла и затаилась, смотря прямо перед собой и слишком отчётливо ощущая его горячее дыхание на своём профиле.
- Эй, а ты и правда Венсдей у нас, Конева. Такая же долбанутая, - зашептал мне прямо в волосы.
- Андрей, дай пройти! Совсем уже? - возмущались ребята сзади, но Жаров будто не слышал их.
- Я же сказал, что всё. Значит всё. Не трясись - не беси...Бесишь...Поняла?! - зарычал глухо шепотом, и губы почти коснулись моего уха.
- Поняла. Больше не трясусь, - усилием воли заставила себя сказать это спокойно и твердо, и повернула голову к нему, посмотрев прямо в глаза.
Кажется, у меня в этот момент сердце не билось, но я выдержала его взгляд. Андрей шлёпнул ладонью по дверному косяку над моей головой и, криво улыбнувшись, отклонился.
- Так лучше, Венсдей. Молодец, - подмигнул, давая пройти.
Юркнула в аудиторию, чувствуя взбесившийся пульс даже в пятках. Трясло, но и облегчение было уже настоящее, огромное. Заглянув в глаза, я ему почему-то поверила, что больше уже не подойдёт. И что можно ходить по универу спокойно.
8. 8. Лера
Первую половину пары я осваивалась с новой реальностью, в которой меня никто и не думал преследовать и прессовать.
Села в последний ряд в самый дальний конец от компании Жарова и то и дело косилась на парней, уткнувшихся в свои телефоны и полностью игнорировавших преподавателя. Они иногда синхронно беззвучно ржали, пересылая что-то друг другу и многозначительно переглядываясь. Иногда затихали. Пару раз кинули бумажные комки в Регину и Катю, а я...
Я вдруг снова стала чем-то бесплотным, не интересным никому и вообще не факт, что существующим - какой и была весь первый курс, пока Жаров каким-то образом не нарвался в сети на моё объявление о продаже девственности.
Устраивало ли меня положение изгоя - невидимки? Пф...Полностью!
С этими кретинами всё равно разговаривать решительно не о чем. Даже Колясик со своей страстью к истории древних русичей, и то занимательней.
И всё же кое - что до сих пор не давало покоя.
Как Савицкому это удалось?
И, в любом случае, необходимо его поблагодарить... От мысли, что надо подловить профессора, внутри образовывался холодящий вакуум и хотелось нервно облизывать губы. Конечно, скорее всего Эдуард Альбертович никак особо не отреагирует на мои «спасибо» и просто кивнёт, но всё равно сама мысль о предстоящем разговоре до мурашек волновала.