— Готовы? — Короткову, похоже, после истории с Никитиным не
терпелось посмотреть на меня в деле.
— Ща я тебя размажу, мудак! — Рощин демонстративно ударил
кулаком об ладошку и начал быстро приближаться.
Я понимал, что сейчас, скорее всего, последует стандартный удар
с правой. Это будет либо хук в район челюсти или же прямой в нос.
Рощин слишком самонадеян. И очень хочет отомстить за позорное
поражение. Поэтому прощупывать мои силы и способности он не будет.
Сразу пойдет в атаку.
Так и вышло. Размахнувшись, без всяких обманных движений, он
атаковал правой, при этом открыв для ответного удара весь свой
корпус. Как говорится, бей куда хочешь: пах, печень, солнечное
сплетение. Я поднырнул под его атакующую руку и нанес удар в самую
уязвимую зону — пах, а потом сразу же перекатился вперед и в
сторону. Борьба в тесном контакте в мои планы не входила. Слишком
уж разные были у нас весовые категории.
Не теряя противника из виду, я вскочил на ноги и оценил
ситуацию.
— Ы-ы-ы, — натужно простонал Рощин, согнувшись и ухватившись за
причинное место. — Вот тварь! Это запрещенный прием!
Про то, что он сдается, я не услышал. Значит надо продолжать,
пока тот не пришел в себя. Сейчас я находился немного позади и чуть
левее противника. Для начала я нанес удар в левую почку, а потом
ушел от летящего в ответку локтя. В этот момент Рощин развернул ко
мне лицо. Ничем не защищенное. Левая рука моего противника беспечно
продолжала прикрывать поврежденный пах. Вот в общем-то и все. На
этом драку можно было заканчивать. Контрольный удар в уже
поврежденный нос поставил точку в нашем поединке.
Удар по носу — это очень больно, уж я-то знаю. А если
последующим хуком сломать и сместить его в сторону, то это адская
боль в квадрате, да еще и сильная дезориентация. Рощин, зажав
руками нос, осел на землю и громко замычал.
— Мразь! Я тебя убью! — процедил он сквозь зубы.
И тут же в подкрепление своей угрозы Рощин вытащил из кармана
нож. Обычный, раскладной. С которым за грибами ходят. Но в лес он
сейчас явно не собирался. Да и я отбитость противника, похоже, не
вполне оценил, решив, что поединок уже закончен.
— Э, Рощин, не дури! — прикрикнул на него Леха. — Убери
перо!
Но тот уже ничего не слышал. Дикая боль и унижение довели парня
до бешенства. В мою пользу играло только то, что он был частично
дезориентирован и мало что видел из-за слез. Рощин начал
подниматься на ноги.