С кухонь доносился звон посуды и неумолкающие разговоры. Не все
в это время были на работе. Кто-то уже вышел на пенсию, кто-то
работал в ночь и ждал своей смены, а кто-то, как и я, был на
каникулах. Жизнь на этих общих кухнях затихала только с
наступлением ночи.
Внимательно присматриваясь, я прошел по коридору и заглянул в
ближайшую кухню.
— Простите, а вы не знаете где живет Соловьева Людмила
Владимировна? — спросил я у полной женщины, стоящей у плиты.
— А тебе она зачем, мальчик? — Добродушное лицо дамочки
повернулось ко мне и украсилось вполне приветливой улыбкой.
— Она мой классный руководитель. Я у нее про летнюю отработку
хотел узнать, — даже глазом не моргнув, соврал я.
И как мне только это идея вообще в голову пришла? Я почти и
забыл про эти летние школьные мероприятия. А как увидел женщину,
несущую по коридору ведро воды, так сразу и вспомнил. Помнится, что
в школе даже в 90-х годах каждому ученику надо было летом
отработать определенную норму часов на благо своего любимого
учебного заведения. Обычно мы таскали воду с колонки и поливали
школьный огород с садом. Иногда красили школьную мебель: парты,
стулья и скамейки. Мыли окна, убирались в классах, помогали в
библиотеке. Одним словом, выполняли простую, не требующую особой
квалификации работу.
Женщина, услышав мой ответ, удивленно произнесла:
— А что ж ты в школу не забежал? Она там сейчас должна быть. Это
у вас летом каникулы, а учителя-то работают.
— Забегал я. Нет ее там. Отпросилась, говорят. А у меня дело
срочное, — попытался выкрутится я.
После моих слов обе женщины на кухне как-то странно
переглянулись.
— Как звать-то тебя? — спросила полная дама у плиты.
— Егор.
— Вот что, Егор, если хочешь, можешь ее здесь подождать, — и она
указала на небольшой кухонный стол у стены. — Вот только уж не
знаю, когда она вернется. Тридцать вторая комната у нее. Чаю
хочешь?
— Хочу! — особо не задумываясь, ответил я.
Ох уж эти кухонные разговоры, перешептывания и пересуды. Сколько
через них прошло сплетен и сокровенных мыслей. Здесь говорили то,
что никогда не скажут на публике. И сейчас я надеялся, что эти, так
странно переглянувшиеся, женщины не удержатся и начнут беседу на
интересующую меня тему. Именно поэтому я и решил остаться.
Схватив со стола старый номер «Пионерской правды», я развернул
газету и сделал вид, что увлекся чтением. Женщина, стоящая у плиты,
поставила кипятиться чайник и, бросив на меня быстрый взгляд,
подошла к своей соседке, которая в это время нарезала на соседнем
столе овощи на салат.