— Тебе бы сходить к хозяйке, Иса. — Мая обняла худосочные плечи костлявыми руками и опустила глаза. — Она, конечно, строгая, но кроме неё никто не осмелиться перечить страже.
— Не хочу, — мотнула я головой.
— Но ты ведь больше не можешь проводить ритуалы! — вскинулась она и закусила губу. — Твоя единственная ценность — это магия, но из-за храмовников…
— Так что там с новым указом?
— Иса…
— Ты ведь не скажешь, да? — поняла вдруг я, и с напряжением осмотрела комнату.
До меня наконец дошло, что именно настораживало во всей этой ситуации. Прежде, она никогда бы не заикнулась о разговоре с хозяйкой. Пойманная в те же сети, что и я. Бывшая некромантка, у которой запечатали магию и украли возможность быть собой, представляла из себя жалкое зрелище. Тусклая, уставшая от череды клиентов и вообще жизни, она была похожа на иссохший родник. С посеревшим лицом, запавшими глазами и единственной ценностью — густыми, почти до пола, волосами цвета закатного солнца. Но и их она собиралась обрезать ради нескольких медяков.
Стоимость прохода через стены трущоб превышала годовой заработок самой искусной одалиски в имперском гареме. Но Мая упорно копила, чтобы найти украденную работорговцами дочь.
Поэтому я помогала, как могла, устраивая для её клиентов развлечение в виде спектакля, где все роли исполняла нежить.
— Иса, прости. Они обещали выпустить меня, — наконец подала голос Мая, теребя в пальцах истлевший подол платья.
Я выглянула в оконный провал и задохнулась от ужаса.
Перед башней, на всём пятачке свободного пространства стояли паладины храма. Блестевшие на солнце латы слепили глаза, и я накрыла лоб ладонью для лучшей видимости.
— Ты сдала меня храмовникам? — Я быстро соскочила с кровати и смахнула в карман кости. — Надеюсь ты действительно найдёшь дочь, иначе… — Я посмотрела на сгорбленную подругу и качнула головой. — Никогда не сможешь себя простить.
Хлопнула дверь входа, но я уже неслась вверх по стёртым ступеням. Если пролезть через окно третьего этажа, то можно попытаться перейти на другую сторону улицы по подвесному мосту.
Предательство Маи сильно подкосило меня, но не настолько, чтобы опустить руки. Я не знала зачем меня искала императрица, не ведала, какую цену хотят стребовать за мою жизнь храмовники и не желала это знать и впредь.