— Не думаю, что это основная причина, — возразил я. — Это скорее
как раз второстепенная. Если бы это было не так, то они атаковали
бы «Кракен» с самого начала после своего отделения, а ты сам
слышал, что больше чем полвека о них вообще не было слышно.
— Тогда в чём, по-твоему, причина?
— Думаю, что «Кракен» поняли, что упустили какое-то крупное
открытие, — предположил я. — И собрали новый проект, уже из других
людей. Других людей, которые должны были работать в том же
направлении, что и «потеряшки». И когда до «братьев» это дошло, они
начали саботировать эксперименты. В первую очередь — банальное
устранение конкурентов. Во вторую очередь — да, детская обида на
«Кракен». Хотя можно ли её назвать «детской», если она тянется
через десятилетия — вопрос такой себе.
— Ладно, это всё, конечно, интересно и познавательно! — Магнус
хлопнул ладонями по коленям, переполошив кометика, спящего на
подлокотнике его кресла. — Но делать-то мы что будем с этой
информацией? Нашей задачей, как я помню, было не выяснить, кто
такие «потерянные братья» и откуда берут своё начало, а выйти с
ними на контакт. В идеале — вообще добыть у них Н-двигатель, если
вдруг окажется, что они им обладают. Как всё то, что мы сейчас
узнали, поможет нам в достижении этой цели?
— Непосредственно! — улыбнулся я. — Эта информация стоит намного
больше, чем ты себе представляешь. Мы докопались до самой сути
появления «потеряшек», до самых, так сказать, истоков. Мы знаем, на
что они реагируют и даже знаем почему они это делают. И если первое
знание ценно само по себе, то второе ценно только как подводка к
другому факту.
— И какому же? — вздохнул Магнус.
— К тому факту, что, если у них будет информация о том, что
«Кракен» собирается провести новый эксперимент с пространством, они
ни при каких обстоятельствах не пропустят его, — ухмыльнулся я. —
Вот что за факты нас интересуют.
— Отлично, а откуда мы узнаем, когда, как и где «Кракен»
надумает проводить новый эксперимент? — Магнус помахал рукой в
сторону лобовика, где до сих пор висел список. — Предугадаем на
основе имеющихся данных? Так вообще можно?
— Конечно, нет! — я покачал головой. — Но нам и не нужно гадать.
Ведь я ничего не говорил про эксперимент. Я говорил про «информацию
об эксперименте».
— А в чём разница? — нахмурился здоровяк.