-Поговорить, - отвечает он уверенно. - Много вопросов накопилось.
-К кому? Ко мне? - усмехаюсь я. - Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы задавать вопросы? И вообще, я уже собиралась ложиться спать. И я, - прикусываю до боли щеку, - не одна вообще-то.
Ну правда же, не одна. А Кеша Льва не знает, поэтому начнет шипеть, гадить, может, даже поцарапает. Он у меня жуткий собственник, хоть и самец-молодец.
Недолгую тишину разрушает громкий стук в дверь.
-Соня, открывай, или я тут такой шум подниму, что соседи выбегут.
-Это угроза? - огрызаюсь я.
-Это предупреждение, - рычит Лев. - Поговорим и я уйду.
Если Льву взбредет что-то в голову, он ведь так и сделает. А моя соседка по площадке - та самая Эльвира Вениаминовна - та еще ведьма. Чуть что не по нраву, сразу полицию вызывает. Весь подъезд уже против себя настроила.
Обреченно вздохнув, поворачиваю замок, открываю дверь и тут же натыкаюсь на взбешенный взгляд Левы. Быстро скольжу взором по еле заметным морщинам в уголках глаз, его тонким, как нить губам (значит, злой), мощной шее и кадыку, широким плечами и вздымающейся груди. Столько лет прошло, а он все также хорош. А я все также его ненавижу.
-Ну? Чё надо?
Делает шаг навстречу, оказывается непозволительно близко и я чуть задираю голову.
-Ты правда не одна? - подозрительно щурится.
-Правда. Я теперь живу не одна.
-Оператора все-таки домой привела? - цедит сквозь зубы.
-А если и так, то что? Какое тебе дело, кого я вожу домой? Ты же тоже не монах, как я вижу. Не рукоблудствуешь.
-Софья, - ноздри у зверя раздуваются от гнева.
-Что Софья? Или ты думал, я тебе восемь лет буду верность хранить? Так вот открою тебе тайну, Лев Николаевич. Ты не единственный мужчина на Земле.
Внезапно в спальне что-то громко падает. Слышны возня, шуршание и недовольный вопль питомца.
-Кто у тебя там? - Лев показывает рукой на дверь.
-Там Иннокентий, - спокойно отвечаю я.
-Какой еще Иннокентий? - переспрашивает на ходу, потому как уже летит в мою комнату. Помнит, оказывается, где у меня спальня.
-Смоктуновский, блин. Ты куда?
Но уже поздно! Лев открывает дверь и мы вдвоем застываем, глядя на бедлам, который устроил Кеша. Хвостатый умудрился опрокинуть стул, цветочный горшок с подоконника и где-то раздобыл старый капюшон, отороченный мехом. Вот его-то он и дерет прямо на моей двуспальной кровати.