Она не могла его разглядеть, но узнала его по голосу.
– Мистер Лоренс, я не знала, что вы находитесь здесь. – «А если бы знала, то пришла бы в такое место, где смогла бы излить свой гнев без свидетелей».
– Я так и подумал, – сказал он, явно забавляясь ситуацией. – Мисс Кардифф, если вы намерены стать гувернанткой, вам необходимо научиться укрощать свой нрав.
Как он узнал, что она намерена стать гувернанткой? Видно, кто-то говорил о ней. Или он спрашивал. В любом случае это вызвало у нее раздражение.
– Уверяю вас, мистер Лоренс, я держу свой нрав под контролем, – сказала она. «Обычно. Когда знаю, что за мной наблюдают».
– Вот как? – Она не слышала его шагов, но голос раздавался ближе. – Я мог бы поклясться, что только что наблюдал неистовый приступ ярости.
Ах он негодяй! Но что она ожидала? Она знала, кто он такой. Незаконнорожденный сын виконта Гримсборо, лошадник, игрок, донжуан, рядом с которым ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности.
– Что вы здесь делаете? – спросила она. Может быть, с ним женщина, которую не видно в темноте? Что, если он соблазнял кого-нибудь, а она помешала?
– Что я здесь делал? – раздраженно произнес он. – В основном то же самое, что и вы, мисс Кардифф.
Он пришел сюда, чтобы унять вспышку ярости? Что могло вызвать его гнев? Когда она встретила его сегодня днем, он был вполне доволен жизнью.
– Сценка, которую вы устроили, заставила меня пожалеть о том, что у меня нет веера, который можно было бы сломать, – сказал он. – Кажется, ваше действие принесло желаемый результат.
Он был прав. Она добилась желаемого результата, хотя теперь сожалела о том, что сломала хорошенькую безделушку, которая стоила слишком дорого и была в ее наряде единственной вещью, которая действительно принадлежала ей.
Мистер Лоренс подошел еще ближе и встал у перил рядом с Викторией, так что она могла теперь хорошо разглядеть его. Он был одет в черное, белым был только галстук. Его глаза напряженно вглядывались в ее лицо, и взгляд этот будоражил нервы.
Она была высокого роста.
Он был выше ее.
Она сделала глубокий вдох. От него так приятно пахло чистотой, как от свежескошенной травы. И здесь, в темноте, один на один с ней он вел себя как джентльмен.
– Я должна вернуться в зал, – сказала Виктория.
– Чтобы какой-нибудь старый дурак снова распустил слюни, увидев вас?