Их руки так же были подняты вверх, только вот не в жесте
единения, а словно в отчаянной попытке защититься от чего-то
неведомого.
Мои мысли неожиданно прервал новый тихий звук, который выглядел
в этом месте очень чуждо и нелепо. Это был не шелест и не скрип…
Это был… тихий многоголосый шепот. Едва уловимый, доносящийся
словно со всех сторон одновременно.
Сколько бы я ни вслушивался — у меня так и не получилось
разобрать ни единого слова. Я ощутил только ничем не прикрытую
безысходную печаль, растерянность и леденящий душу ужас, потому что
неожиданно осознал, что этот шепот исходил непосредственно со
стороны скелетов.
Как только я это осознал, то тут же почувствовал, как волосы на
затылке становятся дыбом, а тело сковывает в приступе неудержимо
накрывающей паники. Этот шепот… Он не был проявлением физического
явления… Это было эхо последних мгновений десятков разумных
существ, которое оказалось навеки вплавлено в само место их
гибели.
Я наконец отмер и инстинктивно сделал шаг назад, тем самым
приблизившись к светящейся воде бассейна. Шепот в то же мгновение
существенно усилился и сфокусировался на мне. Печаль в этом шепоте
тут же сменилась жгучим, ненасытным голодом. Голодом не по плоти, а
по энергии, по теплу, по самой жизни.
В следующий миг из тени ближайшей колонны выплыло нечто.
Я понятия не имел кто это был, но совершенно точно — это был не
Пустотный Скиталец. Выплывающее существо было существенно меньше, и
как будто менее абстрактным, но от этого не менее жутким. Оно
напоминало гигантского, раздутого слизня, слепленного из сгустков
мерцающих, полупрозрачных теней различных оттенков.
Сквозь его постоянно меняющуюся форму просвечивала поверхность
земли с лежавшими на ней скелетами. Это выглядело настолько жутко и
не реалистично, что на несколько мгновений я понадеялся, что это
мне всё привиделось и я сейчас просто сплю, однако потом я понял,
что даже в больном бреду моё сознание не способно родить ничего
подобного.
По поверхности этого существа то и дело пробегали всполохи того
же сине-фиолетового сияния, что очерчивало контур Скитальца, но
здесь свет был намного тусклее и хаотичнее.
Вместо одного глаза у этой твари было множество крошечных,
мерцающих белых точек, которые беспорядочно открывались и
закрывались по всей его поверхности. Может мне бы и не было так
страшно и не комфортно, но все эти «глаза» уставились на меня в
приступе дикого первобытного голода!