Повернув женскую руку, поцеловал ее в пульсирующее, рвущее огнем
и яростью урагана, запястье, в синюю, бьющуюся как в очереди
пулемета, синюю стрелку вены.
Женщина закусила губу.
До крови.
И до тихого стона.
Какого черта здесь и сейчас происходит, а, Звезды?!
Теперь она сделала шаг ко мне, почти вплотную.
- Да ты меня «снимаешь»! – Вырвалось у нее со странным
полусипом, словно горло перехватило. – Нагло… Как варвар!
- Да. – Я снова поцеловал запястье, уже реально чувствуя, как
мир вокруг нас вертится в странном танце, подталкивая заткнуться и
заняться чем-нибудь полезным!
Например, поцеловаться!
Скарлетт меня опередила.
Она впилась мне в губы так, словно… Словно… Словно…
Ну, нет у меня сравнений, нет!
Отпустив ее руку, обхватил девушку за талию и притянул к себе,
напрочь забыв, что мы, в общем-то, топчемся почти посреди огромного
холла, в котором, время от времени снуют люди, глядя на нас, точнее
мимо нас, странными взглядами.
- Звезды… Как же сладко-то! – Признался я, отрываясь от сочных и
голодных губ странной Скарлетт, непонятно как здесь
появившейся!
- И солено! – Это чертовка успела прокусить мне губу, а я и не
почувствовал!
- Ах так! – Я набрал полную грудь воздуха и…
Мы потерялись еще минут на пять, пока нам хватало воздуха.
- У меня такси с другой стороны дома… - Я сделал легкий шаг
назад, пытаясь увлечь женщину за собой.
- К черту твое такси! – Скарлетт вывернулась и подхватила меня
за руку. – У меня машина напротив!
Держась за руки и улыбаясь всему этому чертовому миру, мы
прошмыгнули из здания через дорогу и…
- Веди ты! – Решила Скарлетт, расстегивая свой легкий,
коричнево-алый плащ и перебрасывая мне ключ. – Справишься?!
Вот уж воистину – дурной вопрос!
Едва я нажал на кнопку, как красненькая машинка перемигнула
фарами и открыла вверх обе двери, что сейчас модно называть
«чайкино крыло»!
- Если ты не найдешь гостиницу за пять минут… - Женщина подняла
руки, демонстрируя совершенно улетный, кроваво-алый маникюр. – Я
тебя прокляну!
Я нашел за четыре!
Даже «Уолдорф-Астория», что так кичится своим викторианским
ханжеством и высокоморальной чопорностью, очень сильно любит
наличные!
И пусть «президентский» был занят, пусть «молодоженский» еще не
отмыли от медового месяца, нам хватило и обычного, правда, с
усиленной звукоизоляцией, взятый мной из принципа и непонятного
желания услышать, как же громко может кричать женщина!