«Я сам удивляюсь!» – признался Максим.
«Вот и подумай над этим», – закончил медосмотр Сергеич.
Что он хотел сказать тогда, Макс так и не понял.
Прежде чем выйти в открытое море, пришлось долго плыть по изрезанному узкими бухтами заливу. Максим с любопытством разглядывал вздымающиеся из воды почти отвесные голые скалы. Однако первое впечатление о пустынности берегов оказалось ошибочным. Сначала Макс заметил раскинувшееся на камнях тело мертвого кальмара, а может, гигантской медузы – расстояние не позволяло как следует рассмотреть существо, которое недавний шторм выбросил на берег, а попросить у Седого ради забавы его бинокль зверобой не решился. В другом месте на берегу появилась лохматая фигура саблезуба. Зверь пытался достать или выловить что-то из скальной расщелины, но, почуяв посторонний запах, поднял голову и проводил проплывающую мимо лодку пристальным взглядом. На всякий случай гребцы еще до команды Седого взялись за весла, но хищник не стал преследовать лодку охотников. В воде у него было не так много шансов догнать двуногую добычу, как на берегу, и зверь прекрасно понимал это. Тем не менее, когда силуэт монстра растаял вдали, все находящиеся в лодке почувствовали облегчение.
Перед выходом из залива Макс почувствовал, что его товарищей вновь охватывает тревога: закурил свою костяную трубку Ванойта, нервно откашлялся сидящий на корме Седой, завозились на скамьях гребцы. Никто не забыл вчерашнюю схватку с китом-убийцей, едва не закончившуюся для Пашки, да и для всех остальных, трагически. Но на этот раз тревога охотников оказалась напрасной: шторм, видимо, распугал морских хищников, заставив их уйти в глубину. Во всяком случае, сколько ни вглядывался Макс в плещущуюся за бортом воду, он не заметил ни стай акул, ни кошмара всех выходящих в море охотников – ревунов. Иногда попадались куски расколовшихся льдин, в основном мелкие, Седому даже ни разу не пришлось менять курс, а встречающиеся на пути льдины гребцы и сам Максим попросту отталкивали баграми. «Плыть бы так до самой Заставы», – с надеждой подумал он.
Так они проплыли до вечера. Неумолимо клонящееся к закату солнце окончательно нырнуло за горизонт, а Застава или хотя бы знакомые берега так и не появились. Управляющий лодкой Седой, который уже часа два как, не таясь, озабоченно разглядывал компас, нахмурился и объявил: