— Барон велел не трогать до
его приезда.
— Ну и что? Мы же не воры, —
Мюллер пожал плечами. — Никто не узнает. Вдруг там действительно
что-то невероятное?
Молчание тянулось, как резина,
но потом Вебер сдался.
— Ладно. Только
быстро.
Грузовик съехал на обочину.
Водитель остался в кабине, закурил "Вест" и уставился в радио, где
хрипел "Falco". И Вебер с Мюллером полезли в кузов. Дождь барабанил
по крыше, воздух был густой, пах железом и сырой древесиной. Они
осторожно сняли упаковку с саркофага. Камень был древний — весь
испещрён непонятными символами, будто кто-то царапал их ногтями
тысячи лет назад.
— Помоги с крышкой, — тихо
сказал Вебер.
Пальцы скользили по холодному
камню. Они навалились вдвоём — плита нехотя сдвинулась, скрипя так,
что мороз прошёл по коже. Изнутри дохнуло странным запахом — не
смертью, нет, а чем-то сладким и чужим, как духи из другого
мира.
Внутри покоилась мумия — ткань
истлела, но черты были пугающе ясны. По бокам лежали золотые
пластины, усеянные символами. На груди у мертвеца был амулет —
чёрный камень в золотой оправе, будто осколок ночи.
— Чёрт возьми... — прошептал
Мюллер. — Символы... они светятся?
И правда — в полумраке кузова
знаки на пластинах мерцали зелёным светом, будто дышали. Вебер
потянулся ближе — и вдруг амулет вспыхнул ослепительно ярко. Свет
ударил им в глаза, пронзил разум — и понесло… Видения хлынули
волной — финикийские корабли режут волны по морям, которых уже нет
на карте, жрецы в чёрных тогах склоняются над костяными алтарями,
царь Ахирама шепчет заклятья на языке, старше самого
Вавилона.
— Нет... Нет... — Мюллер зажал
голову руками, как будто мог вытолкнуть эти картины наружу. — Что
это за ад?!
Вебер пытался отвернуться, но
не мог — видения душили, сгущались, становились кошмаром наяву. Он
видел древние силы, просыпающиеся под камнем, видел тени прошлого,
тянущиеся к ним сквозь века и чувствовал проклятие, которое три
тысячи лет ждало именно их.
— Мы... не должны были... —
выдохнул он сипло. — Не стоило открывать…
В кузове стало холодно. Дождь
усилился. И где-то далеко по радио заиграла музыка, а внутри
грузовика два человека уже не были прежними.
Водитель услышал истошные
крики из кузова и резко обернулся. То, что он увидел, вогнало его в
животный ужас. Вебер и Мюллер корчились на полу, словно их
выворачивало наизнанку — лица перекошены невыносимой болью, из глаз
струилась густая чёрная жижа. Водитель выскочил из кабины, бросился
прочь по мокрому гравию, но грузовик уже медленно, словно по чужой
воле, покатился назад — прямо к краю обрыва.