Он заорал, но тормоза не
отвечали — будто их вырвал из системы тот же мрак, что сейчас душил
воров. Машина сорвалась вниз и, с глухим грохотом, взорвалась от
удара об скалы. Пламя жадно проглотило тела Вебера и Мюллера, но
саркофаг уцелел — камень даже не покоптился.
А когда спасатели добрались до
места катастрофы, они нашли только искорёженный металл и два
обугленных трупа. Саркофага уже не было. Говорили — его унесли
местные, кто-то шептал — «Он сам ушёл в горы. Вернулся домой».
Никто не верил официальным версиям.
А тем временем в Эдинбурге
Стерлинг сидел в прокуренном баре на Кэнонгейт, допивал виски и
смотрел в мутное стекло. И иногда, когда за окном лил шотландский
дождь и в стакане плескался последний глоток, Стерлингу снились
кошмары — древние цари в золотых масках, проклятые артефакты, шёпот
на мёртвых языках.
Он просыпался в холодном поту
— с отчётливым чувством — где-то там, в чёрных горах Европы,
проснулось нечто старое и страшное. И это нечто смотрело на мир
новыми глазами.
Снег хрустел под моими
сапогами — будто кто-то крошил ледяную карамель прямо на землю. Я
шел по знакомой тропинке, к родительскому дому, вдыхая морозный
воздух — он резал легкие, но внутри у меня тепло, как от маминых
пирожков. Вот тебе и она — Березовка! Наконец-то… Полгода же в
военном училище пролетели, как один короткий миг и каникулы
наступили слишком неожиданно.
— Сенька! — окликнул кто-то
сзади, голос был знакомый до дрожи в коленях.
Я обернулся — Борька
собственной персоной. За эти месяцы он стал шире в плечах, взгляд у
него теперь взрослый, уверенный — не тот щуплый парнишка как раньше
в школе.
— Борян! — я бросился ему
навстречу, хлопнул по спине. — Ну как ты там, в своем
сельхозе?
— Да всё ништяк, — ухмыльнулся
он. — В учебе не последний, преподы уважают. А ты что, военный
наш?
— Да так — марш-броски на
морозе каждый день и свое особое веселье. У нас там каждый день
какие-нибудь да приключения случаются.
И мы шли по деревне бок о бок,
а разговоры сыпались без остановки — как раньше, когда мечтали о
будущем и строили воздушные замки на крыше старого ДК.
Вскоре же к нам присоединились
Мишка и Макс — тоже приехали на праздники.
— Слушайте, парни, — Мишка
потирал ладони о ватник, — давайте завтра в баню? Как раньше, с
веником!
— Я за! — Макс оживился. —
Только давайте по-серьёзному — кто дольше всех на верхней полке
продержится?