Криста представила школьников
у телевизоров — тысячи детских лиц, затаивших дыхание перед
экраном. Она думала о том самом уроке, который проведёт с орбиты. О
том, как изменится мир.
— T минус десять минут, —
ровно сообщил голос из Центра управления полётами.
Скоби ещё раз пробежал глазами
чек-лист. Что-то давило на грудь — то ли морозная зыбь за
иллюминатором, то ли старое лётное предчувствие. Он нажал на кнопку
микрофона.
— Хьюстон, экипаж
"Челленджера" готов к старту.
В кабине стало ещё тише. Всё
решалось здесь и сейчас — в январском холоде 1986 года, когда
история затаила дыхание вместе с ними.
— Понял, «Челленджер». Погода
по-прежнему балансирует на грани допустимого, но мы даём зелёный
свет. Запуск разрешён!
А в это время, далеко на
востоке, в Москве был уже вечер. В редакции «Правды» дежурный
международник Владимир Петрович Кузнецов лениво листал свежие
сводки ТАСС и Рейтер. Американские шаттлы — для советской прессы
почти рутина, обычно пара строк без эмоций, без
восторга.
— Опять янки в космос
собрались, — буркнул он, прихлёбывая остывший чай из гранёного
стакана в подстаканнике. — Учительницу берут... Шоу
устраивают.
Но что-то не давало ему
отложить ленты новостей в сторону. То ли профессиональное чутьё, то
ли простое человеческое любопытство — как теперь капиталисты
повернут свой полёт?
В это же время в кабине
«Челленджера» голос из динамика отрезал секунды.
— T минус одна
минута.
И семь сердец застучали в
унисон. Криста Маколифф вцепилась в подлокотники — где-то там, за
океаном, за ней следят родители, муж, дети. Миллионы глаз, миллионы
надежд.
— Тридцать секунд, —
отсчитывает Хьюстон.
Скоби и Смит тут же
переглянулись. За годы тренировок они научились читать мысли друг
друга без слов.
— Десять... девять...
восемь... семь... шесть... запуск основных двигателей... четыре...
три... два... один... старт!
Твердотопливные ускорители
взревели так, что даже бетон дрогнул. Двухтысячетонная махина
рванулась вверх, вырываясь из гравитационных цепей Флориды.
Перегрузка прижала к креслам — знакомое чувство для тех, кто уже
бывал там, за облаками.
— Роджер, отрыв! — Скоби
доложил чётко, будто отрезал стальной линейкой. — «Челленджер» взял
курс на небо.
Внизу, на трибунах для гостей,
родители Кристы Маколифф не сводили глаз с огненной точки,
уносящейся в лазурь. Рядом находились семьи остальных членов
экипажа. Все смотрели вверх, щурясь от слепящего солнца и затаив
дыхание.