— А потом полиция забрала моего сына в участок, и теперь я не
могу с ним связаться, — взорвался Жадов.
Он неловко взмахнул рукой и задел бокал. Бокал покатился по
ковру, бренди расплескалось. Кабинет наполнил резкий запах
спиртного.
Лиза посмотрела на меня, но я отрицательно покачал головой.
Жадов закрыл лицо руками.
— Я послал зов полицмейстеру, — глухо сказал он, — но
полицмейстер только ответил, что следствие во всем разберется.
Он устало качнулся из стороны в сторону. Затем убрал руки от
лица. Посмотрел на меня, перевел взгляд на упавший бокал. Неловко
наклонился, поднял его и поставил на столик.
Все это время я чутко прислушивался к своему магическому дару.
Похоже, Жадов не играл, он действительно сильно переживал.
— Я понимаю ваши чувства, Григорий Павлович, — кивнул я.
Поднялся из кресла и налил Жадову еще бренди, а рядом поставил
стакан воды.
— Прошу вас, выпейте и постарайтесь успокоиться. Чем больше вы
мне расскажете, тем быстрее я смогу вам помочь.
— Но я уже рассказал вам все, что знаю, — возразил Жадов.
Он глотнул бренди, затем залпом выпил полстакана воды. Это
подействовало, и банкир наконец-то откинулся на спинку кресла.
Сочувственно кивнув, я поставил бутылку рядом с ним. Сел на свое
место, сделал глоток кофе и внимательно посмотрел на Жадова.
— Хорошо, Григорий Павлович. Подробности ограбления я смогу
узнать в полиции, у меня там есть знакомые. Но чего хотите вы? Вас
волнуют похищенные ценности или ваш сын?
— Конечно, сын, — устало ответил банкир. — Украденные
драгоценности застрахованы на полную стоимость. Если полиция их не
найдет, то Имперское казначейство возместит мне все убытки. Но мой
сын ни в чем не виноват. А они арестовали его и держат в камере,
как преступника!
— Это неприятно, но не смертельно, — заметил я. — Если полиция
ошиблась, то вашего сына отпустят.
— Когда? — выкрикнул Жадов. — Они только тем и озабочены, чтобы
состряпать обвинение против него.
Я покачал головой.
— Ложные обвинения — это очень серьезно. Так рисковать полиция
не станет. Но они могут быть действительно уверены в том, что ваш
сын виновен. Расскажите мне о нём.
— Это обязательно? — глухо спросил Жадов. — Моих слов вам
недостаточно?
— Я вижу, что вы верите в невиновность вашего сына, — улыбнулся
я. — Но хочу знать, почему вы так уверены.