Словом, особыми успехами в
монструозном самосовершенствовании Журова пока похвастаться не
могла. Оставалось тянуть время, собирая навыки по крупицам. И
прятаться.
Идеальным вариантом было бы выбраться
из Москвы, растворившись на бескрайних просторах страны, но МКАД
был буквально нашпигован камерами наблюдения, и как его пересечь,
не засветившись, Настя не представляла. Все, что приходило на ум –
в багажнике частного автомобиля, в кузове фуры, в трюме
прогулочного теплохода по реке – требовало наличия верного
помощника. Довериться же Журовой было решительно некому. Прежние ее
друзья, те же сокурсники по универу, даже сумей она их отыскать,
наверняка были «под колпаком» у жнецов. Родители, если вдруг те
живы – тем более…
С родителями – отдельная тема. На том
же экране, где Настя созерцала свой портрет, показали с ними ролик.
В скромном, но милом интерьере их старой подмосковной квартиры отец
с матерью обращались к блудной дочери со слезным призывом
вернуться. Глядя на них, Настя ощутила… Ничего не ощутила. Ноль.
Пустоту. И дело вовсе не в том, что на экране могли быть монстры в
личинах, а то и вовсе примитивная компьютерная имитация. Как и
обещала «пани Горска», прежние человеческие чувства в Насте
постепенно угасали. Не все и не разом – но неуклонно. И вот это
пугало ее больше всего. Пока пугало.
…Время было еще непозднее, но из-за
повисших в небе тяжелых черных туч казалось, что уже вот-вот – и
наступит глубокая ночь. Городской район, по которому шла Настя, был
смешанным – нерасчищенные до сих пор развалины чередовались здесь с
выстоявшими в катастрофу домами, по большей части – кирпичными пяти
и девятиэтажками, в которых продолжали жить люди. Идеальное место
для ночлега – есть, где найти укрытие, и при этом бредущая по
пустынной улице одинокая фигура ни у кого не вызовет ненужных
подозрений.
Выстроившиеся рядком три круглые
башни за покосившимся сетчатым забором Журова заметила еще издали.
Когда-то их, очевидно, было четыре, но крайняя рухнула, завалив
обломками подъездную улицу. Ее соседка устояла, но потеряла около
трети высоты. Две же другие так и вздымались к небу всеми своими
тридцатью этажами. Кстати, правильное число!
Приблизившись, Настя присмотрелась к
башням внимательнее. Не глазами присмотрелась. Умение вникнуть в
суть неживых конструкций и механизмов было одним из немногих ее
талантов, успевших худо-бедно открыться. «Пани Горска», помнится,
по этому поводу еще досадовала: способность в страте не считалась
ни редкой, ни востребованной. А развившись, как правило,
блокировала свою противоположность: чувствовать и оценивать
живое…