Проходит минута, а может, две, прежде чем я понимаю, что в воздухе до сих пор висит мой стон в форме ее имени.
Лена.
Тяжело дыша, провожу рукой по расслабляющемуся члену и ударяюсь затылком о спинку кресла.
Заебись… я только что кончил, думая о пышногрудой жене брата.
А в следующее мгновение стук в дверь разрушает мое расслабленное состояние, и я подрываюсь за полотенцем, чтобы вытереть свое же семя с груди и живота. Поднимаю голову, и в этот момент дверь открывается, а на пороге появляется Тарас.
Несколько долгих секунд он смотрит на меня озадаченным взглядом. А потом качает головой и бросает небрежным тоном:
— Давай спускайся. Еда стынет.
5. Глава 5
Бокал вина благотворно влияет на мою нервную систему, и я с каким-то размеренным удовлетворением ополаскиваю бокал и убираю его на полку. Но не спешу к столу. Что-то мне подсказывает, что в такой компании у меня кусок встанет поперек горла.
Покачав головой, закрываю кран и опираюсь руками по бокам от раковины. И это только первый день. Чувствую, будет весело…
— Глеб еще не приходил? — скучающий голос мужа врезается мне между лопаток, и я резко оборачиваюсь, замечая Тараса в домашних хлопковых штанах и футболке, шаркающего по полу тапками.
Мне бы тоже не помешало переодеться после рабочего дня, но как-то времени не было.
Заправляю волосы за ухо, а потом спешно вытираю руки полотенцем.
— Был недавно, — бубню себе под нос, расправляя полотенце на ручке плиты. — Я на стол накрывала. Не видела, куда он ушел.
Опираюсь бедром о кухонную столешницу и складываю руки на груди.
— Ладно. Есть захочет — придет. — Кивает в сторону столовой: — Пошли за стол.
Тарас собирается уже выйти из кухни, но я останавливаю его своей просьбой:
— Поговори со своим братом.
Он поворачивает голову, и я вижу, как его лоб хмурится. А потом он бросает на меня вопросительный взгляд через плечо.
— По поводу?
Прочистив горло, я мешкаю и оглядываюсь по сторонам, будто боюсь, что меня услышит пара лишних ушей.
— Я хочу, чтобы ты напомнил ему о правилах приличия. Судя по всему, он мало что о них знает.
Глаза Тараса раздраженно сужаются.
— Говори конкретнее. Или это опять камень в мою мать?
Втягиваю воздух носом и, сжав кулаки подмышками, вздергиваю подбородок.
— Я не хочу смотреть на его обнаженное тело, — на одном дыхании выдаю я и чувствую, как краснею. — Достаточно конкретно?! Или мне быть более детальной? — Вскидываю руки. — Он вышел после душа в одном полотенце, представляешь?! Щеголял тут… — жестикулирую, пытаясь подобрать слова, — в чем мать родила… практически.