Подруга хмурит брови, упирая руки в бока.
— И что теперь? Терпеть его до старости?
— В том-то и дело, я не хотела ничего терпеть. Сама знаешь, первые лет пять все было хорошо. Это потом наш брак стал рассыпаться по кубикам. Но у меня все же оставалась надежда, и в последнее время я из последних сил пыталась оживить этот остывающий труп. А спасать, оказывается, было уже и нечего. Но знаешь что? Я устала. К черту все. Я больше и пальцем не поше… Ты вообще слушаешь меня?! — возмущаюсь, оборвавшись на полуслове.
Но, судя по всему, Полина меня совершенно не слушает, потому что ее горящие глаза смотрят будто сквозь меня.
— Лен? — задумчиво протягивает она. — Ты глянь, как на тебя один орангутанг со спортзала смотрит. Симпатичный даже.
Я хмурюсь, не понимая, о чем вещает подруга, и оборачиваюсь, чтобы проследить ее взгляд.
Твою мать.
— Ля, какой, у него скоро слюни потекут, — шепчет мечтательно, а я чувствую, как сердце начинает учащенно биться, когда попадаю в ловушку пристального взгляда.
На Глебе просторные серые шорты и черная майка, которая слишком свободно свисает с широких плеч, оголяя массивные грудные мышцы. Это какая-то порно-майка. Почему они вообще разрешены в общественных местах?
Ухмыльнувшись, он подмигивает мне и тем самым отрезвляет.
Резко отворачиваюсь и ощущаю, как щеки печет от смущения.
— Можешь сходить подтереть ему, если хочешь, — бросаю подруге, быстро встаю и начинаю сворачивать коврик.
— Ты чего?
Убираю весь реквизит по местам, стараясь не мешать тренировке, а потом смотрю на Полину, которая ошарашено моргает, явно не понимая моей реакции.
Вздыхаю и медленно облизываю губы, которые почему-то пересохли.
— Этот орангутанг и есть брат моего мужа.
Полина выпучивает глаза:
— Да ну?!
— Знаешь, я, пожалуй, пойду. А ты позанимайся. — Полина открывает рот, но я перебиваю. — Я наберу тебя. Мне правда пора.
Посылаю ей воздушный поцелуй и, игнорируя недовольный взгляд тренера, направляюсь в раздевалку.
8. Глава 8
Всю дорогу до офиса я пытаюсь упорядочить свои эмоции. Нельзя в таком состоянии принимать клиента. И меня раздражает тот факт, что я никак не могу призвать свой мозг к порядку и напомнить ему о двух нерушимых правилах, которых я стараюсь придерживаться по жизни.
Приходя на работу, оставлять все личное дерьмо дома, а уходя с работы — оставлять все рабочее в офисе.