Дочь врага Российской империи. Курсантка - страница 14

Шрифт
Интервал


Анкету я заполнила быстро, так как все пункты со мной заранее обговорил Александр Иванович. Преподаватель вновь углубился в чтение. Но ненадолго.

— Следственный? — Он поднял на меня удивленный взгляд. — Вы хорошо подумали, Ярослав?

— Что-то не так? — вежливо осведомилась я.

— Вам бы в криптографию. — В его голосе появилась насмешка. — Или даже… в переводчики. Там нормативы ниже. Разве что вы… — Он заглянул в анкету и продолжил: — Нет. Так я и думал.

Отвечая на вопрос, эспер ли я, пришлось солгать, не по своей воле.

— Если не наберете баллы на оперативника, то переиграть будет нельзя, — добавил преподаватель.

— Я рискну, — ответила я. — Вдруг повезет.

— Воля ваша.

Зал, где располагалась приемная комиссия, был большим. Здесь стояли столы в ряд, вдоль стен, а середина — пустая. Возле каждого стола с одной стороны стул для того, кто принимает документы, с другой — для абитуриента. Но сегодня, в последний день, все столы, кроме нашего, пустовали. Поэтому новый посетитель сразу направился в нашу сторону.

Я рассматривала его, потому что преподаватель вновь изучал анкету и проверял, правильно ли заполнено соглашение. Взъерошенный, возбужденный, парень двигался так, будто за ним гнались черти. И одет он, мягко говоря, странно… для Петербурга. Холщовые штаны — широкие, грубо обрезанные чуть ниже колена. Косоворотка — белая, с вышивкой по горлу, разрезу, подолу и манжетам. Вместо пояса — лохматая веревка. И кроссовки на босу ногу. Причем дорогие, из хорошей кожи.

По пути парень прихватил стул, поставил его напротив моего, упал на сидение и выпалил:

— Тут в вашу академию принимают? Вот, я принес!

Он положил на стол папку, что до этого прижимал к груди.

— Здесь принимают документы, — довольно терпеливо пояснил преподаватель.

Я чувствовала его любопытство. Наверняка, такие кадры не каждый день увидеть можно. Собственно, кроме нелепой одежды… парень вполне обычный. Не заморыш, плечи широкие, рост… приличный. И на лицо приятный. Волосы короткие, русые, глаза серые.

— Ага. Принимайте! — велел парень.

— Звать вас как, молодой человек?

— Майк. Миша. То есть, Михаил Всеволодович Ракитин.

— Михаил Всеволодович, дождитесь своей очереди. Разве вы не видите, что я занят?

— Можно как-нибудь побыстрее? — Миша поерзал на стуле.

— Вы торопитесь?

— Я? Нет. То есть, да.