Главное – уловить момент, когда меняется центр тяжести. Ведь масло возвращается в баллоны и на спине появляется дополнительный вес, а потом насосы отправляют его в искусственные мышцы, и вновь в баллоны, и обратно в мышцы. Скорость процессов велика, но Иван ведь тоже не на месте стоит. Следующая крыша, еще одна, прыжок…
Обратно он несся быстрее, чем бежал за «Председателем».
К стыду примешивалась тревога. Отец, мама, надо срочно домой. Что-то случилось… Из-за этого он не мог наслаждаться ни с чем не сравнимым ощущением слаженной работы всех деталей «подвески», четко улавливающей малейшие нервные импульсы, а затем умножающей усилия человека в разы, тем самым позволяя совершать головокружительные прыжки. В темноте едва не наткнулся на старую спутниковую антенну – взвился, сальто вперед, пролетел над ржавым «тазом». Подошвы армейских ботинок соприкоснулись с горизонталью, сработали компенсаторы, вспухнув газовыми подушечками – на миг! – ровно настолько, чтобы почувствовался лишь легкий удар.
И дальше, дальше, быстрей!
– Ванька, ты куда?! А я?! – услышал он, застыл и метнулся назад, к стройной девушке ему по плечо, лицо которой тоже прикрывала маска – хитрая мордочка лисицы.
Маски покупали вместе, в одном супермаркете, в детском отделе.
Лали! Из-за всей этой беготни он совсем о ней забыл. Вот ведь кавалер – пригласил на свидание и…
– Забыл обо мне, да, Ванька? – Лали Бадоева, однокашница по МГУ и просто красавица, определенно умела читать мысли.
– Разве можно забыть о солнце? – Жуков-младший давно заметил, что подобная напыщенность нравится девчонкам.
Но не Лали.
– Только не говори, что занят и меня не проводишь, – предвосхитила она его следующую фразу. – Или будешь настоящим поросенком.
Как хорошо, что на лице маска и Лали не видит, как он прикусил нижнюю губу.
– Не поросенком, а свиньей. И не буду, а уже есть. Оставил тебя тут одну, такую хрупкую, нежную… – Иван попытался обнять Лали.
Она, как обычно, отстранилась:
– Если будешь хорошо себя вести, поцелую. Потом.
Иван аж онемел на миг. Мир преобразился, стал ярче, лучше. Даже голограмма Председателя во всю стену соседнего дома стала сразу… объемнее, что ли. Зачесанные назад волосы с проседью, великолепные усы, нос горбинкой, проницательный взгляд… Иван мысленно сказал ему спасибо, ведь всем хорошим, что есть в Союзе, народ обязан стараниям Председателя.